– Да. Мы вместе работаем. Она попросила меня зайти на ее сайт. Все хотят, чтобы их сайты посещало как можно больше народу. До чего некоторые ими гордятся – это просто удивительно.
– Значит, ты изучаешь сайт по ее просьбе, – сказала Чантория.
– Ну да.
– Каждый день.
Наступила пауза, во время которой Траффорд закрыл ролик, вывешенный Сандрой Ди.
– Ты посмотрела список последних вызванных страниц? – небрежно спросил он.
– А что, нельзя?
– Да нет, пожалуйста.
– Так почему ты все время смотришь на эту твою Сандру Ди? Задница ее нравится, что ли? Похоже, она умеет ею пользоваться. А я и не знала, что ты любишь таких, стандартных. И с фигурой у нее порядок. Конечно, у бездетных-то сучек всегда с фигурой порядок, да?
Очевидно, Чантория тоже читала кое-какие посты из блога Сандры Ди.
– Я просто хочу нагнать побольше трафика, Чантория. – Траффорд старался говорить не слишком виноватым тоном. – Чтобы меня не считали психом. Ты же сама велела мне вести себя нормально, то есть почаще лазить на порносайты и вообще…
– Да, но не пялиться же все время на одну девку! Ты должен пялиться на разных.
– По-твоему, это было бы лучше?
– Естественно!
– Ладно, запомним! В следующий раз буду пялиться на другую! – воскликнул Траффорд, пытаясь изобразить праведный гнев, и захлопнул крышку ноутбука.
Наступило недолгое молчание; он по-прежнему сидел перед закрытым компьютером, она стояла позади.
– Ну? Давай, посмотри на меня! – вдруг потребовала Чантория. – Чего ж ты не смотришь?
Обернувшись, Траффорд увидел, что Чантория облачилась в так называемую «полную бель-форму». «Бель» в этом выражении осталось от слова «белье», а означало оно женскую нижнюю одежду, предназначенную специально для полового возбуждения партнера. Мужского эквивалента для полной бель-формы не существовало, поскольку мужчинам не вменялось в обязанность стремление возбудить партнершу, хотя они были и значительной степени обязаны приходить в возбуждение, увидев бель-форму на женщине. Любая женщина, надевшая ради своего партнера полную бель-форму, особенно если их брак уже трещал по всем швам, получала очень весомое моральное преимущество. Целители и консультанты признавали это отважной попыткой оживить угасающие чувства и вернуть в семейные отношения утраченную изюминку, и мужчине полагалось реагировать на такие действия с неподдельным энтузиазмом.
Чантория надела классический, одобренный Храмом полный бель-костюм для истинно верующих женщин: черные туфли на пятидюймовых шпильках, съедобные стринги с ароматом шоколада и кожаный лифчик без чашечек.
– Я ходила в «Потаскушку Долли», – сказала она.
«Потаскушка Долли», одна из вездесущих магазинных сетей, специализировалась на нижнем белье и секс-игрушках – единственных товарах, составляющих серьезную конкуренцию фастфуду в крупных торговых пассажах.
– У нас не было мегакрутого суперсекса с тех пор, как родилась Мармеладка Кейтлин, – сказала она.
– Я знаю, – ответил Траффорд.
– Что скажут люди?
– Они всегда что-нибудь говорят. Как ни старайся, обязательно что-нибудь да скажут.
– Так ты меня оприходуешь или нет? – тихо спросила Чантория.
Траффорд посмотрел на жену. Она ему все еще нравилась. В том, что она напугана и унижена, не было ее вины. Он сам почти постоянно ходил напуганный и униженный. С другой стороны, вещи, которые она на себя надела, казались Траффорду нелепыми. Если ему не хочется заниматься с ней оральным сексом, почему он должен захотеть этого, увидев, что ее вагина покрыта шоколадом? У них в холодильнике лежит целый килограмм шоколада, причем без аромата вагины. А еще более огорчительно было то, что он знал: Чантория и сама кажется себе нелепой. Даже в раннюю, счастливую пору их совместной жизни она никогда не проявляла интереса к эротическим игрушкам и костюмам. Конечно, тогда это не имело значения: их сексуальная жизнь была достаточно богатой и насыщенной, и никто из соседей попросту не заметил, что Чантория, в общем-то, довольно застенчива в постели. Они любили друг друга обнаженные, но под простыней, а медицинский халатик и пушистые розовые наручники, ее свадебные подарки, так и остались лежать невостребованными в ящике стола. Теперь Чантория явно почувствовала необходимость принять меры, и Траффорд отлично понимал, что ей это глубоко противно. На лице у нее было не столько зовущее, сколько вызывающее выражение. Траффорд видел, что она дрожит, но знал, что эта дрожь объясняется скорее смущением, нежели страстью. Его сердце потянулось к ней, но в то же время он рассердился, что она так неприкрыто демонстрирует свои намерения.
– Я должен тебя оприходовать, потому что ты хочешь мегакрутого суперсекса или потому что беспокоишься, что скажут люди? – спросил он.
– И то и другое, – ответила она.
Но Траффорд был убежден, что знает, какая причина важнее. Считалось, что добропорядочной, истинно верующей женщине подобает проявлять сильное и здоровое половое влечение и быть «готовой на все». Каждой женщине полагалось хотеть «этого» и хотеть, чтобы это было «мегакруто». Кроме того, ей полагалось пробуждать ненасытную похоть в своем партнере, – все понимали, что иначе он, будучи мужчиной, найдет «это» где-нибудь еще. У женщины, получившей клеймо «фригидной», могли возникнуть трудности с поисками очередного мужа после неизбежного (по мнению общества) разрыва с нынешним. Молодые женщины испытывали огромное давление, заставляющее их быть сексуально привлекательными в любое время дня и ночи, и Траффорд знал: если люди заметят, что Чантории больше не удается его соблазнить, то позором, скорее всего, заклеймят именно ее. Поэтому она и решила надеть полную бель-форму – прием, с помощью которого можно было переложить бремя вины за кризис в их отношениях на него, Траффорда.
Словно затем, чтобы подтвердить эту догадку, течение его мыслей внезапно прервал голос Куколки.
– Ух ты! Посмотрите, как потрясно она выглядит! Ну ты даешь, девочка, – сегодня ты круче всех!
Траффорд повернулся к стене. Зажав в каждой руке по куриной ножке и растянув сальные губы в улыбке от уха до уха, Куколка энергично кивала в знак одобрения.
– Эй, девочки! – закричала Куколка. – Взгляните-ка на Чанторию. Какая конфетка!
Молодые женщины на участке экрана, отображающем квартиру Незабудки, прервали свое хмельное веселье и стали оборачиваться, чтобы посмотреть туда, куда им велели.
– Круто! – завопили они. – Ты классно выглядишь, подружка! Чего ты ждешь, Траффорд? Она тебя хочет! Да это мечта любого парня! Оприходуй ее сейчас же!
Чантория робко улыбнулась в ответ на общее внимание, хотя ей было прекрасно известно, что это всего лишь простая вежливость: элементарные правила хорошего тона требовали от женщин громких похвал в адрес любой другой женщины, надевшей полную бель-форму.
