«Страдала!» – охнула я. Я застонала, что происходило со мнойкрайне редко. Но я увидела рыдающую царицу из моих кошмаров, прикованную ктрону.
«Послушайте, – обратилась я к жрице, – я расскажувам сны, а вы объясните мне, почему это происходит. – Я знала, что вголосе моем звучит злость. И раскаивалась в этом. – Эти сны начинаются неот вина, не от зелья, не после длинных периодов бодрствования, искажающегомысли».
И я пустилась в следующую незапланированную исповедь.
Я рассказала женщине о кровавых снах, снах о древнем Египте,в которых я пила кровь… Алтарь, храм, пустыня, восходящее солнце…
«Амон-Ра! – сказала я. Египетское имя бога солнца, ноя, насколько мне известно, в жизни его не произносила. А теперьпроизнесла. – Да, Изида хитростью заставила его раскрыть свое имя, но онубил меня, а я пила кровь, слышите, я была голодным богом!»
«Нет!» – воскликнула жрица. Она застыла на месте изадумалась. Я напугала ее и сама испугалась еще больше.
«Вы умеете читать египетские надписи в рисунках?» – спросилаона.
«Нет», – ответила я.
Тогда она добавила уже более спокойно:
«Вы говорите об очень старых легендах, легендах,захороненных в истории нашего поклонения Изиде и Озирису; в них говорится,что они когда-то действительно принимали в ходе жертвоприношений кровь своихжертв. Существуют свитки, где об этом рассказывается. Но никто не умеет ихрасшифровывать, кроме одного человека…»
Ее слова повисли в воздухе.
«Кто этот человек?» – спросила я.
Я оперлась на локти. И почувствовала, что мои косыраспустились. Хорошо. Так было приятнее – свободные, чистые волосы. Я сгреблаих обеими руками.
Каково же быть замурованной в краску и парик, как эта жрица?
«Скажите, – попросила я, – кто этот человек,который может прочесть древние легенды. Скажите мне!»
«Это плохие легенды, – сказала она, – в нихговорится, что Изида и Озирис продолжают где-то существовать в материальнойформе и даже сейчас принимают кровь. – Она сделала жест неприятия иотвращения. – Но это не наш культ! Мы здесь не приносим в жертву людей!Египет был стал и мудр еще до рождения Рима! – Кого она уговаривала?Меня? – Мне никогда не снились такие сны, последовательные, на одну и туже тему. – Ее до глубины души взволновали собственные заявления. –Наша Мать Изида не питает любви к крови. Она победила смерть и поставила своегомужа Озириса царствовать над мертвыми, но для нас она – сама жизнь. Не онапосылала вам эти сны».
«Наверное, нет! Я с вами согласна. Но кто? Откуда ониисходят? Зачем они преследовали меня в море? Кто этот человек, умеющий читатьстарые письмена?»
Она была потрясена. Она отпустила меня и отвела взгляд всторону. Черная краска придавала ее глазам обманчиво свирепое выражение.
«Возможно, когда-то в детстве вы слышали древнюю легенду;может быть, вам рассказал ее старый жрец-египтянин. Вы ее забыли, а теперь онатревожит ваш измученный разум. Питается пламенем, на которое не имеетправа, – смертью вашего отца».
«Да, очень на это надеюсь, но я никогда не встречала старыхегиптян. Жрецы в храме были римлянами. К тому же, если обдумать содержаниеснов, картина получается странная. Почему царица плачет? Почему меня убиваетсолнце? Царица – в оковах. Царица – пленница. Царица – в агонии!»
«Прекратите! – Жрица содрогнулась. Потом она обняламеня обеими руками, словно не я в ней нуждалась, а она во мне. Меня коснулсяжесткий лен ее платья, густые волосы парика, а под ними я услышала быстроебиение сердца. – Нет, – сказала она, – вы одержимы демоном, и мысможем изгнать его из вас! Вероятно, путь для гнусного демона открылся, когдана вашего отца напали у его собственного очага».
«Вы серьезно считаете, что такое возможно?» – спросила я.
«Послушайте, – сказала она беспечно, так же как теженщины снаружи. – Я хочу, чтобы вы выкупались, переоделись в свежееплатье. Что касается денег… Какую сумму вы можете выделить? Если денег нет, мывсе вам достанем. Мы богаты».
«Денег много. Они для меня не проблема».
Я вытащила кошель.
«Я распоряжусь, чтобы вам все принесли. Свежую одежду. Этотшелк слишком непрочный».
«Ну, мне-то вы можете об этом не рассказывать!»
«Накидка порвалась. Ваши волосы в беспорядке».
Я высыпала около дюжины золотых монет – больше, чемзаплатила за Флавия.
Это ее потрясло, но она очень быстро взяла себя в руки.Неожиданно жрица посмотрела прямо мне в лицо, и ее маска пришла в движение,приобретая нахмуренное выражение. Я подумала, что маска может треснуть.
Я решила, что она сейчас заплачет. Я стала настоящимэкспертом в вопросе доведения других людей до слез. Плакали Миа и Лиа. ПлакалФлавий. Теперь и она собралась плакать. Царица во сне тоже плакала!
Я расхохоталась как безумная, запрокинув голову. Но вдругувидела царицу! Увидела в смутно мелькнувшем воспоминании, и мне стало такгрустно, что я сама чуть не заплакала. Моя насмешка была богохульством. Я лгаласамой себе.
«Возьмите золото на храм, – сказала я. – На новуюодежду, на все, что мне понадобится. Но моим подношением богине должны статьцветы и хлеб – теплый, прямо из печи, небольшой ломоть».
«Очень хорошо, – ответила она и энергичнокивнула. – Вот что нужно Изиде. Кровь ей не нужна. Нет! Только не кровь».
Она помогла мне подняться.
«Поймите, в моем сне она плачет, – помолчав, приняласьобъяснять я. – Она недовольна теми, кто пьет кровь, она протестует, онастрадает. Сама она не из тех, кто пьет кровь».
Жрица смутилась, но потом кивнула:
«Да, это же очевидно».
«Я тоже протестую и страдаю», – сказала я.
«Я понимаю, идемте», – ответила она, выводя меня втолстую высокую дверь. Она оставила меня на попечение рабов из храма. Я соблегчением вздохнула – я устала.
Меня провели в церемониальную ванную, очищенную и убраннуюдевушками из храма.
Какое наслаждение, когда все делается как положено.
Я опасалась, что мне принесут одежды из белого льна и черныйпарик, но все платья были сшиты по римской моде, новые, расшитые по краямцветами. Эта роскошь, такая, казалось бы, незначительная, на самом деле быладля меня ценнее золота. Она, безусловно, доставила мне гораздо большеудовольствия.
