— Этот карликовый генерал, этот оловянный солдатик, этот ископаемый пидор, этот злобный карапуз, этот ублюдок — знаешь, что он сделал?
— Нет.
Викорна так трясло, что он мог едва говорить.
— Арестовал одну из наших. Как-то снюхался с иммиграционной службой и все обтяпал. Некто Мэри Смит. За каким чертом я плачу тебе четверть миллиона долбаных бат в месяц? Ты должен заниматься этим, а не идиотским расследованием, от которого сам отказался. Ты что, не объяснил Зинне, что не мы сцапали австралийку? Где ты болтался все утро? Я пытался связаться с тобой по мобильному телефону, но он был выключен. Консильери не выключают мобильник — забыл кино?
Я не стал напоминать, что, когда тридцать лет назад в одной картине сошлись Коппола, Брандо и Аль Пачино, мобильных телефонов еще не изобрели. Вместо этого сказал:
— Слушаюсь, сэр.
Я тут же направился к двери, давая себе обещание, что, каким бы ни было плотным на улицах движение, я не поеду в аэропорт на мототакси. Спускаясь по лестнице, я удивлялся, как ярость Викорна отодвинула в моем мозгу дело Фрэнка Чарлза. Теперь моим делом стал гнев начальника.
Когда старик приходит в такое психическое состояние, все управление светится нездоровым зеленым светом, и каждый это ощущает.
Взгляните на это дело под таким углом. Вы председатель и исполнительный директор исключительно прибыльной компании, которую создали на пустом месте, используя только те возможности, которые предложила жизнь, и вырвались из своей среды обитания (за исключением старшего брата, ставшего настоятелем монастыря, все остальные мужчины в семье либо алкоголики, либо фермеры, выращивающие рис, а по большей части — и то и другое). Формально вы закончили школу в четырнадцать лет, а фактически начали присматривать за водяными буйволами и младшими братьями и сестрами с восьми. Тем не менее вас манило высокое положение в обществе, и прорыв наступил благодаря Америке, явившейся в виде индокитайской войны, конкретно — войны в северном Лаосе, где определенный товар — на местном языке его называли «фин», а ваши новые коллеги — «опиум» — благодаря содействию авиакомпании «Эйр Америка» продавался чуть ли не вдвое дороже золота.
Воспользовавшись военными доходами как основой, вы проложили себе дорогу в Тайскую королевскую полицию и, самоотверженно трудясь на благо общества, непрерывно строили собственный бизнес.
Путь был долгим и трудным. В лихие времена от многого пришлось отказаться — удивительно, как удалось выжить. Постоянно приходилось доказывать, что ты первый. Ваши усилия были героическими, вдохновенными и непрестанными — истинный пример капиталистической отваги и воображения. Вы железной рукой держали в узде организацию и, когда впереди замаячила старость, добились превосходства на рынке и в своем окружении, чего вам так недоставало в обстоятельствах рождения. Конкуренты вас боятся, ваши люди уважают за щедрость, и ничто не стоит между вами и ежегодно удваивающимися доходами.
Так могло продолжаться вечность, и вдруг кто-то выкладывает вашему самому лютому врагу ваш самый главный торговый секрет. И эта малюсенькая оплошность может погубить все ваше дело, а вас самого до конца жизни отправить в тюрьму. Надо что-то предпринимать. Кто-то знает имена ваших контрабандистов.
Я настолько сросся с уникальной легендой полковника, как человек вывел себя из нищих в богачи, что тоже преисполнился гнева, потребности действовать, и в приступе паранойи мне даже показалось, что эти чувства — мои. Оставалось заскочить вниз и взять с собой Лека, который в это время стоял у моего стола и хмурился. Прежде чем я успел сообщить ему, что мы едем в аэропорт, он сердито выпалил.
— Знаешь, что сейчас сделал Сукум? Я сам видел.
Я подавил нетерпение: Лек, когда чем-то возмущался, становился упрямым.
— Что?
— Скинул на тебя расследование, словно его уже повысили и ты его раб. — Лек кивнул на монитор. На экране в моем списке значилось дело с инициалами Сукума. И теперь моего помощника снедало чувство обиды за меня. Я решил, что мы сэкономим время, если посмотрим, что есть в поступившем досье, и дважды щелкнул мышью на приложении.
Материал был коротким и не очень вразумительным. Судя по всему, покончил с собой член приехавшей в Таиланд японской торговой делегации, причем сделал это освященным веками самурайским способом: выпустил себе кишки мечом в трехзвездочной гостинице на улице Силом напротив индуистского храма.
Обстоятельства дела выглядели еще более туманными. Торговая делегация состояла из ведущих деятелей японской ювелирной промышленности. Господину Сузуки было немногим за пятьдесят, и недавно он потерпел финансовый крах то ли из-за надувательства, то ли из-за мошенничества, что составляло один из пунктов повестки дня переговоров с представителями среднего звена тайских властей.
После встречи делегация возвратилась в Японию — вся, за исключением покойного. Считалось, что господин Сузуки решил расстаться с жизнью именно в Бангкоке, потому что считал Таиланд главной причиной своего банкротства. Никаких других подробностей в материале не содержалось.
Я пожал плечами. С одной стороны, Сукум грубо нарушил порядок, переправив мне досье без согласования с начальством; с другой — этот случай был настолько незначительным, что скорее всего так и останется храниться без движения в чьем-то ящике входящих электронных сообщений. Так какая разница; в моем или Сукума?
— Он просто хочет утвердить свое положение, — объяснил я Леку. — Считает себя обиженным и обойденным. Не бери в голову.
Такси попало в затор перед въездом на платную магистраль. Впереди стояла очередь из дюжины машин, и нам не оставалось ничего другого, как наблюдать за действием людей, низведенных до роли автоматов: каждый водитель одинаково высовывал руку с деньгами в окно, контролер в перчатках принимала плату и давала сдачу, затем автомобиль проезжал. Я вспомнил нарисованный Тиецином образ термитника и свою роль рабочего номер миллион двенадцать — вот она, моя карма в духе Оруэлла.[40]
Да, мой духовный учитель; мы пленники этой среды, и девяносто процентов из нас не имеют шансов из нее вырваться. Чем больше об этом думаешь, тем большее отвращение вырабатывается к инсектицидам. Сроду теперь не убью ни одного комара.
Так, предаваясь глубокой тоске, я заметил, что мой помощник транссексуал прихватил с собой охлажденный напиток. Его готовят из отливающей чернобыльской зеленью бобов модифицированной сои, которые служат топливными стержнями этого ядерного реактора. Эксперимент проходит в прозрачном пластиковом пакете с быстрорастворимыми кубиками льда. Будда знает, что произойдет, если жидкость достигнет комнатной температуры. Лек выбрал соломинку сверхкрупного калибра, которая не препятствовала всасыванию топливных стержней. И поскольку, за исключением оранжевой спирали, пакет просвечивал насквозь, было видно, как они попадают в соломинку и исчезают во рту. Если работу реактора блокировал кубик льда, Лек переключал всасывание на выдувание, но при этом сжимал пакет в ладони, чтобы исключить ядерную отдачу.
