как оправившийся от воспаления легких, но уже вполне твердо стоявший на ногах.
– Не знаю… – с большим сомнением ответил эксперт и добавил: – С нашими возможностями вряд ли получится. Ядро отпечатка почти отсутствует, область узора нечеткая, локальные признаки представлены слабовато. Есть хорошая петля, но ее недостаточно для определения. Может, отошлем в Москву? – с надеждой посмотрел эксперт на Виталия Викторовича. – У них возможностей побольше наших, да и база отпечатков пошире. Нам останется только ждать результата.
– Отсылайте, – согласился с экспертом Виталий Викторович и продолжил осмотр автомобиля в надежде на то, что, может, отыщется какой-нибудь забытый преступниками предмет, который помог бы в дальнейшем послужить обличающей уликой. Например, зажигалка, клочок бумаги, оторванная пуговица, волос, который потом можно будет идентифицировать. Однако ничего подобного обнаружить не удалось. Даже единственного волоса. Бандиты все лысыми, что ли, были?..
Ответа из Москвы, конечно же, ожидали с нетерпением. Но, разумеется, совсем не так, чтобы сидеть на пенечке, тяжко вздыхая и подперев ладонями голову, устремив затуманенный взор в сторону столицы и время от времени посматривая на часы. Оперативно-разыскной работы и следственных действий в городском Управлении Министерства внутренних дел всегда хватало. А в последние месяцы особенно. Так что посиживать на пенечке попросту не было времени. А тут еще тройное ограбление магазинов, совершенное, судя по всему, все той же бандой Пижона. Надо же: в течение получаса или максимум сорока минут один за другим нагло и самым дерзким образом были ограблены магазин промышленных товаров на улице Пушкина, затем продуктовый магазин на Кабанной и продуктовый магазин на улице Евангелистовской. Подобных случаев на памяти майора Щелкунова в городе еще не происходило.
В этот же день майор Щелкунов собрал сотрудников и попросил высказаться каждого. Все рассуждения сводились примерно к одному и тому же: у преступников был автомобиль, с помощью которого они совершали ограбления, передвигаясь на нем от одного магазина до другого. Этой же точки зрения придерживались и оперативники городского отделения милиции, где произошли ограбления и убийства, и их также подключили к поискам преступников.
– Банда использовала автомобиль, – делился своими соображениями молодой оперуполномоченный городского отделения милиции младший лейтенант Григорий Еремеенко, возглавлявший группу. – Иначе они бы просто не успели ограбить три магазина за такое короткое время! Один за другим перед самым их закрытием. Да и к закрытию, я думаю, они прибывали специально, когда народу будет поменьше, а денег побольше. А так, – оперативник немного подумал и затем продолжил: – Они сначала ограбили магазин промышленных товаров на улице Пушкина. После этого быстро проехали два квартала и свернули с Пушкина на улицу Кабанную. Ограбив там «Гастроном», проехали немного назад, выехали на Евагелистовскую улицу и там взяли еще один продуктовый магазин. Без машины им все эти ограбления провернуть было бы невозможно, в этом я совершенно убежден, – заявил опер. Взор его был светел и чист.
С доводами оперативников майор Щелкунов был всецело согласен. Без автомобиля осуществить три ограбления, два из которых завершились убийствами, в предельно сжатый срок, каких-то минут сорок, а потом еще незамеченными исчезнуть, не представлялось возможным. Следовательно, нужно искать свидетелей, которые бы эту машину видели и запомнили ее. А еще тех, кто в нее садился или выходил. Нелишне бы было, выяснив марку автомобиля, установить его владельца. И если машина была преступниками похищена, а не передана добровольно во владение банде, то немедленно приступить к ее розыскам.
Свидетеля, как водится, нашел старший оперуполномоченный капитан Рожнов. Находить нужных для дела людей было его козырным преимуществом, и получалось так, как ни у кого другого. Иногда казалось (а может, так оно и было на самом деле), что если бы ему поручили отыскать в лесу зайца с порванным ухом, он бы с этой задачей справился…
Точнее, это был не свидетель, а свидетельница. Звали ее Пелагеей Митрофановной Поповой. В тот злополучный час она направилась за хлебцем в «Гастроном» на Кабанной улице, на которой сама и проживает, да повстречалась со своей товаркой, с которой она оканчивала четырехгодичную женскую учительскую школу на улице Вторая Гора еще в тысяча девятьсот третьем году. Поговорить женщинам, разумеется, было о чем, и Пелагея Митрофановна, конечно, заболталась и потеряла счет времени. А когда спохватилась, до закрытия магазина оставалось уже где-то с полчаса. Скорым шагом дошкандыбав до «Гастронома», она нашла магазинную дверь уже запертой. Постучалась, но ей не открыли. А возможно, и не слышали ее стука, потому как изнутри никто к двери не подошел и не сказал, что магазин уже закрыт. Пелагея Митрофановна засобиралась было назад – вечер коротать без хлебца было для нее еще с войны делом привычным – и даже отошла от магазина шагов на пятнадцать-двадцать, как двери «Гастронома» вдруг открылись, и из него вышли двое мужчин. Один был высок и статен. На нем был надет черный лайковый кожаный плащ и касторовая шляпа. За ним вышел мужчина похлипче – как выразилась сама Пелагея Митрофановна – и одет этот мужчина был «поплоше, безо всяких изысков». Они, не оглядываясь, прошли скорым шагом за угол дома и сели в припаркованную там «Эмку». Автомобиль тотчас завелся и поехал…
– Точно они сели в «Эмку», вы ничего не путаете? – на всякий случай переспросил свидетельницу Валя Рожнов. – Может, это «Форд» был какой-нибудь, а не «Эмка»? Сейчас их много по улицам разъезжает. И внешне похожи.
– Да точно, не сомневайся, – заверила его Пелагея Митрофановна. – Я что, «Форда» американского от нашей «Эмки», что ли, не отличу! – едва не обиделась она. – Различие ведь по передним крыльям видно. У американцев они какие-то ажурные, более сложные, а вот наши простые.
Пелагея Митрофановна попала в точку. Различие между «Фордом» и автомобилем М-1, построенным на базе Ford Model B, были существенными. Больше несоответствий было в рамах, рессорах, самом двигателе, чего невозможно было увидеть внешне. А вот несходство между крыльями в глаза бросалось сразу.
«Эмок» в городе имелось много, хотя выпускать их перестали еще шесть лет назад, в сорок втором году. А вот похищенных машин было всего две, и обе принадлежали славным работникам советской торговли. Первый автомобиль, 1940 года выпуска, принадлежал гражданину Скобликову Ефиму Сергеевичу, простому рыночному торговцу в годы войны и уже два года как официальному торговому представителю Центрального городского рынка. Вторая «Эмка», сорок первого года выпуска, похищенная прямо из-под окон четырехэтажного жилого дома, принадлежала также человеку с полномочиями: заместителю начальника отдела снабжения республиканского треста «Росглавхлеб» Насыбуллину Раилю Султанбековичу. Оба потерпевших гражданина заявили о похищении автомобилей куда следует и глубоко скорбели об утрате своих машин.
Разобраться с
