Риты был невелик, либо идти делать аборт, либо сдаваться отцу. И тут хрен его знает, что лучше. Потому, что аборт в двадцать восемь лет может понести за собой плачевные последствия, а сказать отцу, что залетела чёрт пойми от кого, это подписать себе смертный приговор. В общем, она попросила у меня помощи. Расклад такой, мы женимся, я говорю её отцу, что это мой ребёнок, а через какое-то время разводимся по её инициативе, плюс ко всему, в довесок я получаю нехилую сумму. От денег я, конечно, отказался. Друзей, как ты уже заметила, у меня немного, но тех что есть, я очень ценю. Я согласился ей помочь при нескольких условиях. Первое — мы тихо, мирно расписываемся, без всяких церемоний и банкетов, никто из моих близких, по возможности, не должен об этом знать. Второе — мы не играем в счастливую семью, только по необходимости. Ну, в принципе, вот и всё, — Ник с облегчением выдохнул и, впервые за время своей исповеди, перевёл на меня взгляд. — И да, мы никогда не жили вместе. Она сняла себе квартиру в, соседнем от моего, подъезде, чтоб я быстро мог до них добраться, если её папаша решит навестить нашу чудную семейку. Я всячески помогал ей, когда она была беременна, потом, иногда сидел с малышкой, давая Рите сделать домашние дела. В общей сложности, мы были женаты год. Потом, как и договаривались, она подала заявление на развод и укатила к подруге в Испанию. Мы часто созваниваемся, кажется, она там нашла наконец свою любовь, какого-то Пабло, — брат по-доброму хохотнул, сверкнув глазами.
— Охренеть, — выдохнула я. — Серьёзно, твоя мама не знает, что ты был женат?
Никита отрицательно помотал головой.
— Никто не знает, кроме нескольких человек из окружения Риты. А ну Саня ещё знал, мы на то время близко с ним общались. Я решил не травмировать мать этими авантюрами, вопросов потом не оберёшься, учитывая, что она мечтает меня побыстрее на ком-нибудь женить, — брат усмехнулся, потерев глаза.
Было заметно, что эта исповедь далась ему с большим трудом.
— Мда уж, весело, — сделала заключение, хлопнув в ладоши. — Ладно, поехали домой.
* * *
Никита
Это был просто психоделический день. Я, наверное, за всю свою жизнь не переживал столько, сколько вчера. Пляж, похищение Лисы, потасовка с Сашей, переливания крови, сумасшедшая Дарина, головокружительный секс, такое ощущение, что прошла целая неделя, а не один день.
Злюсь ли я на Саню? Безусловно, он мудак, но я никогда не держал зла на слабых людей, это во-первых, а во-вторых, ему нужна серьёзная помощь, проблемы с наркотой до добра не доведут, и ему повезло, что всё закончилось так, как закончилось. Может, эта история послужит ему уроком, и он,
наконец возьмётся за голову.
Проснувшись утром, меня охватил приступ паники и дежавю. Лисы опять нет рядом. Заглянул в её спальню, спустился вниз, пусто.
— Я уже рядом, — сказала, ответив на мой звонок.
Выдохнул с облегчением.
На весь день замкнулся в себе. Со стороны, наверное, был похож на меланхоличного подростка. Я понимаю, что должен что-то сказать сестре, вот только
что? Чтобы она не уезжала? И что дальше? Она покрутит пальцем у виска, и будет права. Что я хочу её спрятать ото всех и жить так, как нам хочется?
Ну мы же не в фильме, не бывает всё так просто. Куда мы сбежим от родственников, от друзей, от совести, в конце концов? Но и оставить её я не могу.
Я не представляю своё дальнейшее существования без её присутствия в своей жизни. Ну, вот уедет она, и что дальше? Мне делать вид, что ничего
не было, дальше спать с какими-то девицами, имена которых я не то что не помню, а не знаю, изображать из себя довольного жизнью человека? Бред.
Лично моя жизнь уже никогда не станет прежней.
Взять сестру с собой на этот бал лицемерия, было отвратительной идеей. Это я понял, как только мы вошли на территорию особняка. Сотни хищных похотливых глаз, устремлённых на Лису, кипятили мне кровь до неприличного градуса. Это уже даже не ревность, это какое-то больное чувство собственности. Хотелось выколоть глаза каждому, кто смотрит на неё таким взглядом, как будто она одна из тупорылых тёлок, которыми было напичкано это место.
Эту женщину-катастрофу нельзя оставить одну ни на минуту. Она только села за стол, а к ней уже клеется Олег Панов, ненавижу этого упыря. Всю жизнь ездит на горбу своего обеспеченного папеньки, и, что он здесь забыл, вообще не понятно. Хотя, почему же не понятно, судя по тому, как он лапает мою сестру, очень даже понятно.
Беда не приходит одна! А вот и Марина, бывшая девушка Сани, по неосторожности друга, узнавшая наш маленький секретик. Безусловно, хорошая, безобидная и добрая девчонка, но сука, как же не во время! Затылком чувствую ледяной взгляд Лисы, от которого разболелась голова. Эта вселенная, явно, настроена против меня.
Разговор с сестрой на эту тему неизбежен. Да мне и нечего, собственно, скрывать. Просто я не был к нему готов.
— Охренеть, — выпучила глаза она, когда я закончил свою душещипательную историю.
Немногословно, но очень ёмко. Не поспоришь.
— Ладно, поехали домой, — мягко произнесла, дотронувшись до моего плеча.
Такое невинное прикосновение, а у меня внутри начал просыпаться вулкан. Хотелось сжать её в обятиях до хруста костей.
Схватил Лису за затылок и притянул к себе, впиваясь в её губы и не давая ей путей для отступления. Этот поцелуй сейчас для меня жизненно необходим, как глоток воды. Девушка на пару секунд впала в ступор, а затем приоткрыла рот, впуская мой язык, схватившись своими тонкими пальчиками за ворот
моей рубашки. Чёрт, если мы сейчас же не остановимся, я возьму её прямо здесь, в машине, посреди дороги. Не думаю, что моя девочка готова к такому исходу событий.
— Поехали, — ответил хриплым голосом, касаясь напоследок губами уголка её рта.
Потчи до самого дома мы ехали молча, этот день нас вымотал не меньше, чем вчерашний.
— А ты мне ничего не хочешь рассказать о себе? — осторожно поинтересовался, нарушая тишину.
— Например? — Лиса заинтересованно подняла брови, повернув голову в мою сторону.
— Ну, например, что там за Руслан, почему он просит тебя вернуться, и какого хрена, твоя мама так им очарована? — спокойно перечисял, паркуя машину у подъезда.
— Ой, слушай, это очень долгая и сложная история, — повторила мои слова, которые я сказал перед своей исповедью, и чуть ли не на ходу выпорхнула из
