к тебе относится?
Б. Конечно, обидно. Но что поделаешь? Сейчас у меня ничего нет за душой, остается только доказать им, чего я стою, в будущем.
В строках на старых газетных листах не было ничего особенного, но, к своему удивлению, я могла чувствовать через них эмоции собеседников. Это не фильм и не сериал. Передо мной лишь черные буквы. Но я слышала. И видела все как наяву.
Книжный магазин показывал мне двух влюбленных молодых людей еще до того, как они стали моими родителями.
Б. Говорят, чтобы родить ребенка и создать семью, требуется много жертв. С этих пор у нас не будет «твоей» и «моей» жизни, только «наша». А еще важнее «нас» будет наш ребенок.
А. Я знаю. Мама права, многое изменится. Даже не многое, а вообще все. Но я не считаю, что это жертва, потому что это – выбор. Я готова взять ответственность за то, что выбираю защищать любимых людей, и верю, что это смелое решение, оно сделает меня счастливой.
Когда я была в отчаянии после того, что мое первое путешествие во времени закончилось провалом, хозяйка книжного сказала, что это был мамин выбор. Во время первого серьезного разговора с мамой во втором путешествии она сказала, что это ее выбор. А теперь то же говорило воспоминание перед глазами. Это мамин выбор. Этот выбор был не жертвой, а смелым решением, чтобы защитить любимых людей, и сделал ее счастливой.
Я пролистала стопку перевязанных листов. Теперь я точно знала, в какой момент вернусь в последний раз. Я должна увидеть все своими глазами, убедиться, что мамин выбор был правильным. Поэтому снова открыла дверцу шкафа. Наконец в моих руках оказалось воспоминание.
Двадцатое июня 1990 года.
День моего рождения.
А. Ой, посмотрите на нее, только родилась, а уже вся такая гладенькая и хорошенькая. Обычно дети рождаются сморщенными и красными!
Теплая комната полна счастливым смехом.
Б. Такая малышка, даже в руки брать страшно. Сколько, говорите, килограмм?
В. Врачи сказали, два восемьсот.
Б. Ох, хоть и девчонка, а все равно слишком мала, совсем крошечная.
А. Мам. Обними внучку. Она дрыгает ножками, услышала людей.
Даже не видя имен, я знаю, кто находится в комнате: мама, ее сестры и бабушка, жутко переживающая за младшенькую.
Г. Вот, родила дочь, которая как две капли воды на тебя похожа, теперь поймешь мои страдания.
Б. Мам, ну она только родила, что ты такое говоришь.
Г… Ну просто она такая красавица. Вся в маму, вот и заставит ее страдать. Только родилась, а уже не плачет, чересчур кроткая. Главное, расти хорошо. Да чего уж, вон на лице написано, какая ты счастливая.
С этими словами бабушка вернула меня в мамины объятия. Младенец, туго завернутый в мягкую белую пеленку, нахмурился и громко завопил, доказывая всему миру, что жив и здоров.
Я крепко прижала к груди воспоминание от июня 1990 года и припустила бежать.
Это мой выбор для последнего путешествия во времени.
Третье путешествие во времени
– Проходите, я ждала вас.
Дорога назад в этом месте, как всегда, ощущалась быстрее. Читальный зал каждый раз поджидал неподалеку. Женщина полусидела на столе, вытянув вперед длинные ноги. Я повернулась на ее голос. Она смотрела на меня с обычным невозмутимым видом и легкой улыбкой на лице.
Я молча уставилась туда, где ее тонкое запястье опиралось на стол. Куда больше, чем смысл, заключенный в улыбке, в данный момент меня беспокоило появление вещи, о существовании которой я напрочь забыла. На столе стояли «часы жизни» – часы, в которых хранилось все отмеренное мне время.
Если бы вы могли прожить время в прошлом взамен будущего, какой выбор вы бы сделали, Чживон?
Я заключила сделку, обменяв будущее на прошлое. Такова цена за шанс, который дается немногим, и условие моих путешествий. Каждый раз, когда я поворачивала время вспять, моя жизнь становилась короче ровно на этот промежуток. Я не выбросила из головы условия договора. Просто, пытаясь догнать надежду, все время ускользающую прямо из-под носа, ненадолго забыла о существовании часов, в которых своими глазами можно узреть, сколько осталось жить. Я положила стопку листов на стол в стороне от женщины и смело встретила ее взгляд. Она медленно передвинула часы так, чтобы мне было лучше видно. Издалека содержимое выглядело так же, как и в первый раз.
– Даже те, у кого нет сожалений в этой жизни, вернувшись из путешествия во времени, обычно инстинктивно ищут глазами часы жизни, чтобы проверить, сколько им осталось. Но не вы, Чживон. В отличие от людей, которые делают все, исходя из строгого расчета, вы были полностью сосредоточены на путешествиях. Настолько глубоко и надолго вы погрязли в своих сожалениях о прошлом и чувстве вины. Вам не было никакого дела до будущего, если бы вы не смогли изменить прошлое. Поэтому…
– …
– А что сейчас? Вы совершили два путешествия во времени и собираетесь отправиться в третье, вам не любопытно, сколько времени осталось?
В зале внезапно подул ветер. В этом закрытом помещении без единого окна подул свежий прохладный ветер, в котором ощущались запахи травы и земли, бумаги и дерева, а еще воды. Странно, но я откуда-то знала, что этот ветер берет свое начало из похожих на глубокое море синих глаз женщины.
– Любопытно. Я бы хотела узнать, сколько у меня осталось времени. Потому что для последнего путешествия мне нужно отправиться далеко в прошлое.
В итоге ничего не изменилось. Я боролась изо всех сил, чтобы спасти маму и тем самым избавить себя от гнетущего чувства вины. Однако вне зависимости от того, что происходило в процессе и кому принадлежал выбор, достигнуть цели не удалось. Удивительно, но меня это совсем не злило. Когда я впервые оказалась в книжном, внутри меня была лишь пустота. После первого путешествия, узнав, что спасти маму не получится, я винила женщину во всех бедах. А сейчас, к собственному изумлению, оставалась совершенно спокойной.
На душе было тихо. Словно ветерок, скользнувший по лицу, сотворил со мной какую-то поразительную магию.
Женщина все еще полусидела на столе, не сводя с меня внимательного взгляда. На лице не отразилось ни единой эмоции, когда она неспешно подняла руки и скрестила их на груди.
– Странно. Разве вам не захотелось
