нужен. Возможно (и вы должны понять как не просто дается мне упоминание этой детали), я обмочился.
Успокойся. Так сказал голос Николая, только ниже сразу на несколько тонов от того, что я слышал в кабинете. Та же мягкость, то же спокойствие.
Николай вышел из всей этой толпы и снимая капюшон подошел ближе ко мне. За ним вышел второй. Это, по всей видимости, был его брат. Они начали говорить синхронно: расслабься и перестан паниковать; успокойся и слушай. Мы — есть Ротакор. Тебе не больно. Боль осталась по ту сторону Пути.
— Ах, вот оно как, — я реагировал не совсем адекватно.
— Мы проводим тебя по Пути, — продолжали двое.
— Нет, — я попытался освободиться, жесть, скорее животный, инстинктивный, — нет, пожалуйста, отпустите меня.
Двое продолжали свою речь. Они говорили эту бессвязную ерунду про пауков и очищение. Остальные то и дело поддакивали и повторяли некоторые из их слов хором. Затем, под мои не сказать, чтобы очень мужественные и смелые, выкрики, под голоса двоих ублюдков, все присутствующие достали из карманов плащей ножи. Один из них, взял пилу. К моему собственному сожалению, я догадывался, что они хотят сделать.
— Ты тянешься к благам и желаниям, — начал Николай, — мы отсечем тебе руки.
Ко мне подошел человек с пилой в руках. Он снял капюшон. Специально. Чтобы я смог посмотреть ему в лицо. Он сказал тогда:
— Ну че, доктир, допрыгался?
Это был Прохор. В этом нельзя было ошибиться, несмотря на то, что Семен мне до сих пор отказывается верить. С точки зрения Семена, два брата — вот единственные, кто был тогда со мной. А остальное (увиденное, а, затем, услышанное) — моя фантазия.
Прохор махнул, чтобы ему помогли подержать меня. Он сказал «брыкается, гад» и начал пилить мою руку. Вот тут-то Семен не сможет поспорить, ибо может и сам наблюдать что стало сейчас со мной.
Мне кажется, я потерял сознание в самом начале процесса, как только первым точным движением, Прохор начал отпиливать мне руку. При это, я, кажется, видел и слышал как хрустела моя кость и сухожилия. Прохор орудовал очень мощными и точными движениями, словно распиливать полено или толстый брус. У него на лбу, изрезанном глубокими морщинами, выступал пот.
— Все, — борясь с одышкой сказал Прохор.
Остальные шепча нечто труднопроизносимое стали медленно двигаться в мою сторону. Они подходили к Прохору и по очереди, аккуратно, разделывали мою отрезанную руку индивидуальными ножами. Они держали ножи с самого начала этой процедуры, которая закончилась совместным поеданием моей конечности.
После начала трапезы, Николай накрыл мне лицо мешком. Я все еще не знаю, был я тогда в сознании или нет, но что было дальше — я не знаю.
Семен, разумеется, утверждает, что это все бред. Что мне «показалось» или «привиделось» все, о чем я вам рассказал. Справедливости ради, нужно заметить, что и сам я часто сомневаюсь в правдивости моих слов.
66
ПниТвар и ПнаТвор несли свою обычную вахту. Несмотря на годы, что прошли с тех пор как они только начали свою службу, не внешность двух гостей из других миров, ни возраст не изменился нисколько. Более того, для них самих прошло совсем немного, в Земном исчислении времени.
— И все же, они животные, — сказал ПнаТвор.
— ВсеСиделец говорит, что мы были такими же, — ответил философски ПниТвар.
— Ты хочешь сказать, что вот это, — ПнаТвор показал пальцем на мониторы. На экранах с разных ракурсов показывали картины того, как группа во главе с двумя братьями поедает мою собственную отрезанную руку, — нормально? Не говори только, что это нормальный этап развития или еще что-нибудь в таком роде.
— Я и не говорю, — ПниТвар покачал головой, — это ужасно и ненормально. Но, как говорит ВсеСиделец, так устроен человек. Это означает, что ни в чьих силах не может быть изменить человека и то, что он делает. Нам остается только смотреть, записывать и сверяться с нашими сведениями.
ПнаТвор фыркнул. Его достали спокойствие ВсеСидельца, ПниТвора и остальных соплеменников. Ему нравились идеи ТкиНТора. Ему нравилась революция в идеях спокойного наблюдения за течением времени. Ему нравлюсь думать, что Творец Вселенной соткал паутину вселенной для того, чтобы паутина была в движении, как говорят ТкиНТорцы.
В тарелке, где проходила их вахта, всегда было холодно и сыро — идеальные условия для ПниТвара и ПнаТвора. Длинные, похожие на слизняков создания с почти человеческими руками, им комфортнее всего было находиться в таких условиях: сырость, холод, отсутствие яркого света, биоконцентрат для питания. То есть, формально, земляки ПниТвара и ПнаТвора считали их работу — санаторием, как минимум. Сиди себе и седи. Ну, проверяй «минимальные отхождения» (это то, насколько происходящее соответствует информации, имеющейся в распоряжении ВсеСидельца) и корректируй «линию» (это внесение изменений в документальное отражение происходящего на Земле).
Но. ПнаТвору это совсем не казалось санаторием. Иметь возможность повлиять на происходящее и не сделать этого, обладать технологиями, знаниями и не поделиться ими, иметь в своем распоряжении Его и не пустить, когда ситуация явно для этого располагает — это не санаторий. Такая беспомощность больше была похожа для ПнаТвора адом.
— ПниТвар, — сказал коллега, — тебе не кажется, что пошли мы Его сейчас туда, к этим животным, все стало бы иначе?
— Так нельзя! — ответил ПниТвар, — и ты знаешь это. Посмотри, что случиться дальше в Линии: они съедят все конечности этого существа (имея ввиду меня и мои руки и ноги), затем, поймают того старого, что вечно пьяный. Дай-ка я посмотрю, — он потянулся в листу, где начертана Линия, — ну да. Потом, когда станут узнавать остальные люди о них через их газеты и светящиеся ящики, они смогут провести ритуал.
— Почему мы не останавливаем это? — разводил руками ПнаТвор, — я просто не понимаю. Выпусти мы прямо сейчас Его, он убьет этих животных, которые едят подобного себе и все. И никто больше не пострадает! Почему же ты не понимаешь!
— Я понимаю только то, что ты переходишь все границы, — ПниТвар серьезно посмотрел на коллегу, — мне уже нужно доложить о тебе?
— Да причем тут доложить! — ПнаТвор взялся за голову, — что за бред.
— Значит, — спокойно ответил ПниТвар, — докладываю.
ПниТвар потянулся к кнопке, чтобы сообщить руководству о неполагаемом. Он должен был рассказать о ТкиНТорских выходках коллеги и отправить его лучем прямо на судебное разбирательство с самим ВсеСидельцем. Он потянулся к кнопке, но ПнаТвор его опередил. Он ударил ПниТвара с размаху и разбил ему голову. Сделать это было, к сведению, совсем не сложно. ПниТвар обмяк и, выпустил
