еще по коктейлю, что скажешь?
– Конечно, но выбирай сама. – Я задумчиво прикусываю нижнюю губу, без особого интереса оглядываясь по сторонам.
Наш столик располагался на застекленной террасе. Мы еще в прошлый раз с Ником подумали, как здорово тут может быть летом в солнечную погоду. Да и в октябре очень даже неплохо…
– Мысли все о нем и о нем. – Маша бросает передо мной меню, пребывая не в самом своем лучшем расположении духа. – Мира, у тебя мозги напрочь сахарной ватой покрылись? Ау, где моя веселая подруга, которой на Никиту Тарасова с высокой колокольни?
Сломалась.
Проиграла холодную войну, а теперь страдает по парню, которого нет.
Вполне возможно, я все придумала и не было у нас с Ником никаких отношений. Это я сама восприняла происходящее слишком серьезно, а один любвеобильный мальчик просто периодически спит с одной девушкой. Чаще, чем с другими.
Потому что я для него такая же, как и все. Если любишь кого-то, ценишь, то помнишь день ее рождения, и никакие друзья не напоминают о том, что ты знатно накосячил. Я видела их переписку, тут и слов лишних не надо.
– Возьми и позвони ему, блин! – окончательно выходит из себя Савельева. – Или между вами все. Сам прибежит, как миленький, зуб даю.
Прибежит – это не про Никиту Тарасова.
Сам сказал, либо принимай, либо нет.
Главное, Маше не проболтаться, как он меня уломал, а то с живой не слезет, пока все нотации мира не зачитает.
– Очень сильно сомневаюсь. – Я отрицательно качаю головой, продолжая разглядывать меню, но строчки плывут перед глазами расплывчатыми пятнами, мешая сосредоточиться. – Он не такой.
– Мужик либо хочет, либо не хочет, – с умным видом заключает Савельева, приговорив последний шот. – Сейчас будем разводить твоего Ромео на ревность.
– Ма-а-а-ш, – с опаской тяну я. Вот не узнаю свою лучшую подругу! Что это за коуч-тренер по амурным делам нарисовался? – Может, не надо?
– Не надо, Мира, встречаться с мужиком, который только и делает, что сердца бьет направо и налево. Снайпер фигов!
Маша схватила за руку какого-то парня и толкнула его ко мне, вынудив плюхнуться рядом.
– Девочки, – он аж осмелел, по-свойски закинув мне руку на плечо, – селфи на память? Я за! Только девушке моей не говорите…
Божечки!
Куда меня Савельева втянуть решила? Тем более Ник на этот банальный и тупой крючок не клюнет. У него так-то мозги есть.
– Иди к своей девушке, – практически приказывает Маша незнакомцу. Тот разочарованно глянул в ее сторону, но навязываться не стал. Безобидный алконавт… – Вот, дело сделано.
Ох, нет! Какое такое дело еще?
Машка перевернула свой телефон, чтобы я смогла прочитать последнее сообщение, отправленное Тарасову.
«Бывшая твоя развлекается…» Фото с этим кадром несчастным и улыбающийся смайлик в конце.
Кошмар! Что значит бывшая? Эпический трындец, а не Маша!
– Савельева, он не приедет! – стону я в голос, беспомощно запустив руки в волосы. – Не приедет!
– М-м, ну с чего ты взяла? – Маша с аппетитом уплетает пирожное, и ровным счетом ничего больше ее не беспокоит. – То есть ты в своем парне не уверена? Странно, что вы вообще встречаться начали, знаешь ли.
Что же странного в том, чтобы хотеть быть с тем, кого любишь и забыть не можешь? Столько времени прошло, а я ничему так и не научилась. Думала, переболела и внутри все чувства перегорели, но Ник снова разжег пожар и тушить его явно не собирался. Ему нравится, как я горю. С ним. Им.
Но самое ужасное – не знать. Взаимно ли? Хоть на самую маленькую часть? Он не говорил, что любит. Кроме того, что просто хочет меня. И секс у нас прекрасный, самый лучший. Не представляю, что могла бы доверить свое сердце и тело кому-то другому. Не пожалела нисколько, что смогла его дождаться. Но он…
– Счет, будьте добры! – Маша подзывает официанта и сама расплачивается. Деловая колбаса… – Князева, на выход. Давай, шевелись.
– Ты зачем заплатила? – возмущаюсь я, притопнув ногой для убедительности. – У меня день рождения.
– Переведешь мне завтра, – только отмахивается она. – А сейчас домой тебе надо, несчастная именинница.
До моего района добирались быстро. Все-таки мы с Машей нормально сегодня потусили, вон уже и светает.
Прямо у парадной стояла машина Ника. На скамеечке и он сам сидел. Рядом какая-то коробка и букет цветов. Букет – лишь слово. Выглядели цветочки так, словно он этим веником с бомжами местными дрался. Причем без видимого успеха. Лепестками весь асфальт усыпал. Вот бабульки с утра ругаться будут…
Ник мрачно пялился в экран смартфона и обеими руками прижимал к себе куртку.
– Я к себе. – Машка практически выталкивает меня из салона. – Всыпь хорошенько ему. Без боя не сдавайся, поняла? И требуй в качестве извинений долгий, жаркий секс.
Я улыбнулась, помахала подруге на прощание и медленно подошла к Никите, старясь двигаться как можно тише.
Он поднял голову и улыбнулся.
– Привет.
– Привет. – Сердце принялось стучать едва ли не со скоростью света, мешая нормально дышать.
– Я все испортил? – почти шепчет он.
– Никита, знаешь…
– Тихо. – Он тепло и заразительно улыбается, словно пятилетний малыш, разворачивая свою гигантскую джинсовку. Совсем чуть-чуть, чтобы я могла увидеть маленький пушистый белый комочек. – Разбудишь подарок.
– Котенок? – Я в восторге прижимаю руки ко рту. – Специально для меня?
– Не совсем, – усмехается Ник. – Собирался приехать и надрать тебе задницу, но услышал его и… пришлось залезть на дерево. Зверь бойкий оказался, вон всю физиономию расцарапал. Потом в дурацком букете запутался. Не понравился я ему. Тарахтит, слышишь, как трактор шерстяной.
Никита такой Никита! Про пафосные цветы я все же угадала.
– Хорошенький. – Глажу пушистика одним пальцем. – Маленький такой, совсем крошка. Он не может не нравиться. Признайся, специально растопил мое ледяное сердце?
– А то ж! – смеется Тарасов и молча направляется к двери моей парадной. – Все девочки любят котиков. И меня. Вот тебе двойная доза, Князева.
Вот негодяй!
Мой наглый негодяй….
– Ты невыносимый! – шиплю я ему в спину, но послушно иду следом. Обещаю себе, что обязательно выскажу ему.
Все!
– За это ты меня и любишь.
Люблю…
Глава 17
Он снова разбил мое сердце
Мира
На первый взгляд котенку было около двух месяцев. Плюс – минус.
Белый, пушистенький, с большими голубыми глазами. Сначала шипел, сидя на куртке Тарасова, никого к себе не подпускал, аж шерсть вся дыбом встала. Потом, видимо, оценил щедрое подношение в виде молока и корма из ближайшего зоомагазина.
Начал по сторонам оглядываться, даже на разведку отправился по квартире.