себя, и даже когда мы справились и сумели проложить выход, потери не закончились. Сестра Паоми, та, с которой я вместе поступил в Школу, вместе поступил в Академию и пережил падение Ордена… Она… Она стала той, кто окончательно порвал тогда с Орденом. Ушла. Я… Я отпустил её, но простить так и не мог. Не мог до последних событий.
— Сочувствую твоим потерям, Аранви, но сейчас я говорю немного о другом. Ты говоришь о тех, кто ушёл, я говорю о тех, кто остался.
— Что-то я потерял нить разговора, молодой магистр, — нахмурился Седой. — Разочаровался и остался? Не припомню таких.
— Скорее, я говорю о тех, кто всё понял, но скрыл свое разочарование и остался.
— Верность — одна из добродетелей идущих. То, что они не позволили своему унынию перейти на братьев…
— Остался, не желая больше быть верным.
Седой сузил глаза и спросил:
— Иными словами, вы говорите, что в Ордене есть предатели, верно?
Я вздохнул. Каждый раз, когда Седой переходит в разговоре со мной на вы, можно быть уверенным, что он злится. Но я и не рассчитывал, что это будет простой разговор.
— Я говорю, что ты не можешь быть уверенным, что среди вас нет тех, кого император или Стражи не заставили служить себе.
Седой на миг стиснул зубы, а затем процедил:
— Но вы, молодой магистр, сразу увидите таких и освободите.
— Разумеется, — согласился я.
Первый шаг назад Седой уже сделал, но я лишь начал.
— А ещё я говорю о том, что пятьдесят лет достаточный срок, чтобы понять — прощения не будет. Я говорю о том, что пятьдесят лет достаточный срок, чтобы понять — клан Кунг использует вас. И иногда не нужно никакого Указа, чтобы быть верным не только Ордену или быть верным не Ордену.
Седой вскочил, нависая надо мной. Сила рванула из его тела серой волной, рванула, сметая тарелки и чашки на пол, сдирая щепу со стола, рванула и застыла, не добравшись до меня буквально один чи.
Спустя вдох Седой потянул на себя силу и рухнул обратно на стул. Молча.
Поняв, что он не собирается ничего говорить, я осторожно продолжил:
— Я не могу настаивать на том, что это действительно так. Но я, и ты тоже, не можем и закрывать глаза на такую возможность. Что будет, если один из тех, кого ты будешь уговаривать, окажется под Указом Стражей? Он тут же сообщит хозяевам, что ты нашёл истинного мастера Указов. И что тогда?
— Я буду держать это в тайне, — сквозь зубы сообщил Седой. — Моя миссия станет сложней, но вы правы, молодой магистр, я не могу рисковать. Проход через формацию стирания чужих Указов делают все, но её можно обмануть, если наложивший Указ превосходит в силе и умении создателя формации. Провернуть такое с нами сейчас, когда у нас нет ни одного Повелителя Стихии проще простого. Я признаю, что ваши опасения не лишены оснований, молодой магистр. Я умолчу о вас.
— Я не предлагаю молчать полностью. Ты ведь помнишь, что тебе нужно ещё выдать всё это за раскол в Ордене и не дать повода заподозрить вас в том, что это лишь новое отделение Ордена?
— Молодой магистр, я из тех, кто пятьдесят лет закрывал глаза на очевидное. Говорите прямо, я устал от ваших словосплетений.
— Хорошо. Прямо так прямо. Говори о том, что нашёл наивного лекаря, который сбежал от родных и ищет людей, чтобы основать свою фракцию и доказать отцу, что он может всего добиться сам.
— И на этом всё?
— Нет. Предупреди всех, что я пусть и наивный, но не полный дурак и буду требовать от них заключить контракт на год.
— Контракт? — непонимающе прищурился Седой.
— Я могу увидеть чужую печать, — напомнил я ему, — но как определить, что человек предал Орден по своей воле? Я не могу наложить свой Указ при такой разнице в силе между мной и… — я проглотил слово «комтуры», заменив его именованием этапа Возвышения, — Властелинами Духа, а значит, мне нужна помощь контракта. Свитки мы купим.
— Я понял, молодой магистр, я понял, — Седой дёрнул щекой и встал. — Значит, я должен стать первым, кого вы проверите на верность.
Я тоже поморщился и не стал этого скрывать. Опять он за своё. Но спорить не стал.
— Хорошо. Ты станешь первым, кто даст пример другим комтурам и орденцам при нашей встрече. Не раньше.
— Договорились.
Седой вышел, едва ли не пинком открыв дверь.
Но через два дня из совсем другой гостиницы, всё ещё следуя плану, вышел богато одетый юноша этапа Предводителя и его охранник этапа Властелина.
Я шёл с накинутым на голову капюшоном синего плаща и с надетой на нижнюю часть лица железной маской и не особо стеснялся, оглядываясь по сторонам.
Даже тому, кем я в очередной раз притворялся, окружающее могло быть интересно.
По сути, больших отличий торгового зала этого города Лазурных Облаков от схожего в городе Ян не было. Масштаб. Богатство. Количество людей. Это отличалось. Само устройство дел было полностью таким же.
Я и без всяких подсказок со стороны Седого отыскал зал, где можно было обратиться к спискам всех имеющихся у торгового Дома Кровавого Камня вещей. И, как и ожидалось, трёх четвертей того, что мне было нужно — там не было. Как не было, к примеру, ни единой маски для смены облика и не было лечебных зелий для Седого.
Значит, долгожданный аукцион. Значит, нужны духовные камни, потому что это точно не город Ян и у мелких фракций не будет и шанса побороться за дорогие лоты.
Значит, оценщик.
Седой вздохнул за спиной. И снова не отправил ко мне ни единой мысли. Ему не нравилась эта часть плана, но он не мог не признавать, что особого выхода нет —
