недели мне отчеты присылала как тебе классно. Я на стены лез, а ты в это время кончала под своим ёбарем. Но даже не это самое паршивое — ты посмела явиться сюда и устроить этот чёртов спектакль. Любите вы с сестрой представления и мужиков, а до остального вам похер…. Уйди. Меня воротит от тебя, Варвара. Тошнит.
Алекс резко отворачивается, а я кладу ладонь на горящую кожу шеи и до боли кусаю губы.
Он мне никогда не поверит. Оправдания и объяснения напрасны. Его воротит. От меня.
— Прощай… тогда… — шепотом бормочу я и сразу же выхожу из дома Степанова.
Через три часа, я сижу в вагоне поезда, который увозит меня из столицы всё дальше и дальше, и смотрю в одну точку на окне.
Я не плачу. Наступило оцепенение, из которого я совсем не стремлюсь выйти. Сейчас мне так проще и легче. Главное добраться до дома, а там за заботами и хлопотами, я должна забыть обо всём, что произошло со мной в столице. Конечно я должна! Должна! По другому и быть не может. Я забуду.
39
Прошло чуть больше месяца
— Варя, ты просто обязана прервать эту беременность. Ещё пару недель и аборт тебе никто делать не станет.
Тётка уже вторую неделю уговаривала меня совершить непоправимое — избавиться от ребенка, но я ни за что не соглашалась. Меня уже не приводили эти разговоры в настоящий ужас, я просто её слушала, а поступала по своему.
Разложив тесто по формам, я накрыла их полотенцами и принялась резать овощи на суп.
— Что за бестолковая девчонка! У тебя дед на руках, а ты ещё ребёнка родишь. Тебя кто обеспечивать будет? Сейчас ты живёшь на дедову пенсию, а он помрёт, что будешь делать? У тебя даже образования нет.
Я не отвечаю тетке, но сама про это тоже думаю. На что мы будем жить с малышом?! Дедовой пенсии едва на лекарства хватает, а тут ещё я с ребёнком.
Пока в планах было только одно — увеличение хозяйства и небольшая его реализация. Денег будет немного, но своё молоко и мясо хорошо позволят сэкономить. Хотя корма тоже нужны, а они дорогие…
— Вот о чем ты думала, а Варвара? Тихоня-тихоней, а ребёнка в подоле принесла…
Тетка ещё какое-то время посокрушалась, а потом попрощалось с дедом и ушла к себе. Дом её был неподалёку, поэтому я могла наблюдать как она идет по дороге то и дело всплескивает руками. Возмущается из-за моего неповиновения. Ну и пусть!
О моей беременности теперь уже знала вся деревня. Стоило мне только, три недели назад, купить в аптеке тест на беременность, так на следующий день только ленивый не шушукался, что Кулагинская тихоня приехала из города с дитЁм.
Тётка естественно сразу обо всём узнала, но поначалу отмалчивалась, а потом начались скандалы, уговоры, а иногда и угрозы. Она даже деда пригрозила забрать к себе, чтобы я на его пенсию не рассчитывала. Но дедушка упёрся, а по его спокойному взгляду, я поняла, что моя неожиданная беременность его не настолько беспокола, как тетушку.
Несмотря на все трудности и тяжёлые разговоры, я была рада ребенку. Рядом со мной всегда будет находиться частичка того человека, который снится мне каждую ночь. Мужчины, которого я полюбила всем сердцем, но который никогда мне уже не поверит.
В моем малыше уже течет кровь Алекса и маленького Андрюши, и этому факту я была безмерно рада. Может это прозвучит странно, но мне всё время казалось, что тем самым я становлюсь ещё ближе к сыну Алекса. Словно теперь я породнилась с ним кровью. А всех нас четверых соединил мужчина, который никогда не позволит мне стать частью их жизни. Стать реальным, а не ментальными звеном их семьи.
Сообщить Алексу о беременности я не решилась. Я помнила номер домашнего телефона Степанова, но позвонить на него я просто не могла. Все мои объяснения и признания, он может запросто обернуть против меня или вообще обвинить во лжи. А к таким разговорам или обвинения, я пока не была готова. Одно дело, когда тетка обвиняет и уговаривает меня избавиться от ребёнка. И совсем другое, если подобные заявления будут идти от Алекса. А в том, что он совсем не обрадуется беременности, я была уверена на сто процентов.
Неожиданный звонок на стационарный телефон, вывел меня из размышлений. Обтерев руки об фартук, я взяла трубку и тут же услышала властный голос сестры.
— Варька ты? Мне срочно надо, чтобы ты явилась в город.
— Зачем? — также без приветствий уточнила я у неё, а сама принялась думать, как можно избавиться от напора сестры.
Она и вчера звонила, но трубку взяла тетка, которую я попросила просто отключиться.
— Этот паршивец, все-таки лишит меня денег. Ему докторша сообщила, что в пацане нет ни капли моей крови и он устроил мне настоящий ад…
— Правильно, — тихо бормочу я себе под нос, но сестра всё равно слышит.
— Что правильно? — звереет она, — ты охерела? Да я тебя, поганку, уничтожу. Если не сделаешь, что скажу, можете с дедом выметаться из своей халупы прямо сейчас. И это не пустые слова, Варька. Вспомни про деда и про своего ублюдка в животе… Думаешь, мне не сказали, что ты брюхатая? Сказали! И Алекс явно не в курсе, иначе давно бы прибил тебя вместе с ребенком. Он сейчас тебя ненавидит даже больше, чем меня. Сам мне об этом сказал… Так что вариантов у тебя нет…. Либо ты приезжаешь в суд и свидетельствуешь против Алекса и тем самым помогаешь родной сестре. Либо вы теряете дом и Степанов узнает о беременности. Даю тебе час на размышления.
40
И снова я испугалась. Я вновь струсила и пошла на поводу у сестры. Когда через час Оля перезвонила, я вначале попыталась её вразумить и уговаривала не впутывать меня в судебные дела. Но сестра была категорична — или помогаешь, или потеряешь дом, а заодно и Алекс узнает о беременности.
Пока ехала в поезде, думала про Олино утверждение, что Алекс теперь ненавидит меня даже больше, чем её. Неужели это правда. Хотя если вспомнить последние слова Степанова, то в это утверждение можно легко поверить. Конечно больно осознавать, что любимый мужчина тебя ненавидит, но не в моих силах это изменить. Будь я хоть чуточку увереннее в себе или менее трусливее, может что-то и можно было изменить.
