пустых коробках. Разве это лучше, чем на природе?
— У нас были друзья. У тебя ведь были друзья и… девушка? Или ты один жил эти годы?
— Я тебе рассказывал про своего друга. Он странный немного стал, твердит о пришельцах и мировом заговоре. Поэтому мы с ним почти не общаемся. И девушка была. Но я хотел уехать из города, а она не хотела. Она решила остаться. Её право. Ещё были сослуживцы, но мы с ними… скажем так, не нашли общий язык. Я не понимал их, они — меня. Ходишь каждый день на службу, ездишь в патрули и чувствуешь себя абсолютно чужим среди тех, кто тебя окружает. Народу вокруг много, а ты — один. Никогда не ощущала нечто подобное?
Лиду вопрос озадачил. Она немного подумала и неуверенно проговорила:
— Как будто нет… Мы с друзьями тусовались вместе, нам было прикольно.
— Тогда проехали, — отрезал Кузьма и замолчал.
Не того он человека выбрал, с кем можно поделиться сокровенными переживаниями. Лида всю жизнь водилась с гопниками вроде Тохи Вымпела, вряд ли она задумывалась о глубоких вопросах.
— И всё равно, мне кажется, здесь скучно жить, — проговорила Лида, не заметив перемен в тоне собеседника.
Раньше Кузьма удивлялся, как некоторые охотники живут годами в уединении, лишь изредка связываясь с цивилизацией, когда надо что-то купить или продать, а теперь и сам был не прочь поселиться на отшибе. Душа требовала покоя и чистоты, которых в городах не осталось. Возможно, тогда он поймёт, как достичь цели, а сейчас в голове было грязно от суетных мыслей, что вертелись вокруг не слишком важных вещей. Не случится ли чего плохого в дороге? Сколько километров протянет машина? Как устроиться на новом месте? Всё это ужасно отвлекало нескончаемым потоком тревоги.
— А где сейчас твой парень? — Кузьме почему-то захотелось понять, знает ли Лида, куда отправился вымпел.
— Погоди. А разве его не убили? — оживилась девушка.
Кузьма моментально пожалел, что завёл этот разговор. Не стоило давать ложные надежды. Лида могла загореться идеей найти своего приятеля и совершить из-за этого какой-нибудь глупый поступок.
— Не знаю, я ничего не слышал об этом. Если бы его убили, наверное, вся дружина знала бы.
— Значит, он сбежал! Или где-то прячется. Надо было найти его. Почему ты мне сразу не сказал?
— Потому что было не до него. Я думал о том, как выздороветь после побоев.
— И всё равно надо было сказать.
— Зачем? Что это изменило бы? Наверняка он давно уехал из города, и куда именно, ты не узнаешь. Страна большая. Ты его уже не найдёшь.
— А если он пытался со мной связаться? Вдруг он звонил? Вдруг он вернётся за мной?
— Ты так считаешь? Он бросил тебя одну в его квартире, понимая, что после случившегося дружина туда явится в первую очередь. Он не подумал, что тебе может грозить опасность. И о чём это говорит?
Лида непонимающе уставилась на Кузьму, на лице её отразился тяжкий мыслительный процесс.
— О чём? — выдала она, так и не сообразив, к чему клонит Кузьма, либо не найдя в себе мужества самостоятельно ответить на данный вопрос.
— О том, что он заботится только о собственной шкуре, и на тебя ему плевать, как и на остальных ваших друзей, кого он даже предупредить не удосужился.
На это раз Лида замолчала надолго. Она смотрела в окно, шмыгал носом, и иногда вытерла пальцами глаза. Так до неё доходила очередная жестокая правда этого мира. Кузьма сделал вывод, что девушка не настолько тупа, раз не стала отрицать очевидное.
Красная Пашня представляла собой скромный посёлок с двухэтажными домами в центре, большим частным сектором и парой-тройкой неработающих предприятий. Тем не менее на улицах оказалось относительно людно, да и машин мелькало непривычно много, ведь рядом с населённым пунктом пролегала трасса, пронизывающая Сибирь с запада на восток.
Кузьма остановился на заправке, чтобы заполнить бак, вылез из салона, размялся, Лида последовала его примеру. Она немного успокоилась, хотя в её взгляде до сих пор таилась грустинка. Затем поехали дальше на запад. На улице стояла жара, солнце пекло крышу. В машине пришлось открыть все окна, чтобы не спариться, и теперь пыль из-под колёс встречных автомобилей летела прямо в салон.
Следующую большую остановку сделали в Нижнеудинске, где у деда Маскимыча сын работал на консервном заводе. Часть продовольствия, которое тётя Тамара собрала в дорогу, съели по пути, да и чай в термосе закончился, поэтому Кузьма принял решение найти какое-нибудь кафе и пообедать, как цивилизованные люди.
За спиной остались четыреста километров растрескавшейся, раскрошившейся дороги. Проведённое за рулём время далось тяжело: тело затекло, особенно ноги, ладони и пальцы начали побаливать, вновь заныло ребро в правом боку. Сегодня Кузьма планировал добраться до Тайшета, до которого было предположительно часа два пути, но прежде собирался устроить себе отдых.
На центральной улице нашлась столовая. Кузьму отталкивало это место, но Лида сказала: «А чо? Нормально». К тому же искать что-то другое было лень. Поэтому зашли туда.
В помещении стояла духота, которую пытался разогнать забившийся в угол громоздкий вентилятор. За стеллажами суетилась толстая женщина с тяжёлым, потным лицом. Она обслужила двух сутулых мужиков — то ли местных работяг, то ли дальнобойщиков, — а когда те с подносами ушли на кассу, резко спросила Кузьму, стоящего следующим в очереди, что ему надо, словно тот вовсе не должен был здесь появляться.
Взяв первое, второй и компот, Кузьма и Лида устроились за столом. Кузьма с трудом залил в себя ложками пресный суп и принялся ковырять жидкую котлету, отгоняя двух назойливых мух, которых так и тянуло на гречневый гарнир.
Вдруг взгляд Кузьмы упал на трёх человек, сидящих за столиком в углу. Один — крупный и толстый мужик с сальной, небритой физиономией. Второй — плечистый амбал в спортивном костюме. Третьим оказался лысый дохляк лет пятидесяти с коричневым морщинистым лицом и стеклянным глазом.
Этот третий сидел лицом к Кузьме и Лиде, и его искусственное око, не отрываясь, следило за ними. Косились на приезжих и остальные. От компании чувствовалась угроза. Что они здесь делают, было неясно, ведь перед ними даже тарелки не стояли.
— Ешь быстрее, — поторопил Кузьма спутницу. — И поедем отсюда.
— А что такое? — Лида жевала булочку, запивая компотом.
— Не нравятся мне эти трое.
Лида оглянулась на подозрительную компанию.
— Какие трое? — спросила она. — Их же двое всего.
Кузьма перевёл взгляд на двух сутулых мужиков, бойко споривших о чём-то, и вздохнул с облегчением.
— Да, точно, двое… может, бандиты какие
