Темный потянулся было к стопке писем на столе, явно намереваясь использовать для этих целей одно из них, но Ленро возмутилась:
– Прекрати поганить мне документы! Чистые листы в верхнем ящике.
– Докуме-енты? – с непередаваемым выражением протянул тот. – Вот это, что ли? Не смеши. Глянул я вчера этот мусор – только на растопку и годится. Да и то… У тебя тут даже камина нет. Так что прямиком в корзину, и не морочить себе голову. Единственное приличное письмо из этой кучи я тебе вчера уже выудил. Кстати! Не забыла ответ отправить?
– Слушай, темный, я скоро начну думать, что его писал твой любимый племянник, столько заботы ты о нем проявляешь. Нет! Не забыла!
– И когда встреча?
– Завтра.
– Почему не сегодня?
– Потому что оно может не успеть дойти. У нас в бакалее пока нет фельдъегерской службы.
– Да? – прищурился тот. – А почему?
– Оттого, смею предположить, что пока еще не весь район в курсе пребывания здесь вашего темнейшества. Оповестить?
– Не стоит, – выдал тот привычную ухмылку. – Я готов временно смириться с неудобствами.
– Кстати, – посерьезнела Ленро, усаживаясь в кресло, – это хорошо, что я подстраховалась. Потому как на сегодняшний вечер у меня другие планы.
– И какие же? – Непонятно было, относится недовольство темного к ситуации в целом или к тому, что кресла ему теперь не видать. Но скрывать он его и не подумал. – К бывшему опять побежишь?
– Смысла нет. Что я жива, ему наверняка успели доложить, шокирующего воскрешения уже не выйдет.
– Тогда к кому собралась? Кто еще настолько тебя интересует?
– Некий господин Руттенс. Архивариус. И его внезапно приболевшая жена.
– Ага, – темный оторвался от газет, которые начал было разбирать, и покосился на нее с интересом. – Надеюсь, в гости к ним ты не намылилась?
– Зачем? – дернула она плечиком. – Если у них наверняка есть соседи?
– Хороший план, – одобрил тот. – Чем больше смотрю на тебя в деле, тем больше убеждаюсь – ты, рыжая, не совсем безнадежна. Ладно, приступаем уже…
Подтащив диванчик поближе к столу, он уселся на него и зашуршал газетными страницами.
Минут через десять Селль резко выдохнула, опустила листок, который читала, и в упор уставилась на темного:
– Извини, но…
– Потом, рыжая, – тот даже голову приподнять не соизволил, удобно устроившись на диване и обложившись прессой. – Сказал же – обсуждение потом, когда закончим.
– Нет! Вот это – сейчас, – она перебросила ему газету через стол. И вдруг резко сменила тон: – Извини, но тебе действительно лучше это увидеть. Не откладывая.
Темный, уловив что-то в ее голосе, успел подхватить брошенный листок и вопросительно изогнул бровь.
– Да, – кивнула Селль. – А я… я, наверное, выйду. Позовешь потом…
– Не надо. Останься, – отчеканил тот, уже найдя нужные строчки.
Спорить Ленро не стала – не та ситуация. И сейчас, наблюдая, как Арделан быстро пробегает глазами по странице, словно еще раз читала это вместе с ним:
«С прискорбием сообщаем о внезапной кончине госпожи Илейн Яне, бывшей леди Фаэлир… Желающие проститься с ней могут сделать это послезавтра, в домашнем храме особняка на Вестрельской улице, принадлежавшего покойной… Вход будет открыт для посетителей весь день…»
– Что ж, к этому все и шло, – тусклым и слишком ровным голосом проговорил Арделан, откладывая газету, и… замолчал.
– Вы не были близки? – так и не дождавшись продолжения этой странной эпитафии, Селль не смогла удержаться от вопроса. – С ней? С женой?
– Почему? Были. Настолько, что оба прекрасно знали, что именно и для чего делаем, вступая в брак. Поверь, рыжая, это и есть настоящая близость. Такую редко встретишь.
– Я все же пойду, – начала она вставать, но темный не позволил:
– Нет! – Он в один прыжок оказался рядом и надавил ей на плечи, не дав этого сделать. – Я сказал – останься!
Ленро с перепугу едва не ответила ударом – настолько не была готова к такому повороту.
– Отойди! – рявкнула она от неожиданности и тут же, не думая, добавила: – Что, негативчик почуял? Жрать будешь? Вместо успокоительного?
– Жрать? – побелел тот лицом. А затем отпустил ее, обошел стол и уставился прямо в зрачки: – Да, рыжая, угадала. Именно жрать я и буду! Я должен это делать! Должен! И кончай изображать дуру, которая ничего не понимает!
– Но… – от этого внезапного темперамента Селль растерялась еще больше. – Я и правда не понимаю!
– Рыжая, тебя вообще учили хоть чему-нибудь? – Арделан продолжал не отрываясь смотреть ей в лицо. – Или только из ружья во все стороны палить? Не можешь же ты не знать, как все работает в плане силы? Или можешь? Не знать, в смысле?
– Знаю, – буркнула та.
– Тогда знаешь, что жрать, то бишь забирать, мы и должны. Темные – они как раз для этого! Вы даете, мы берем. Основы. Равновесие силы. Не нравится? Бывает! Но отменить это не выйдет. Как можно уничтожить половину целого и не потерять при этом все? Как можно даже надеяться на такое?
От этого пафосного напора, да еще из уст темного, неприкрыто презиравшего подобное, Селль поначалу ошалела, но в себя пришла быстро:
– Не выкапывай старые, сто лет назад похороненные правила! Сейчас на силе работает столько всего, что еще и паразиты в виде вас без надобности.
– А ты не повторяй, чего не понимаешь! Вся эта механика – не поглощение. Это способ использовать силу. А чтобы все в этом плане было как нужно – то есть как раньше, ей надо не просто быть, но и течь. Возникать и уходить. Иначе получается как сейчас – полностью забитые каналы и болото. Из которого твои охреневшие от подобного поворота светлые и пытаются выловить последние крохи хоть чего-нибудь живого. Вот что вы устроили, сунув лапы туда, где ничего не понимаете и понимать не хотите. Борцы с паразитами, бесы вас раздери! На свою же голову. И их попугаи, что повторяют любую чушь, даже не задумываясь.
Последняя шпилька была явно в ее сторону, но Селль даже не разозлилась – не до того. Она опять растерялась – в этом плане темный оказался к ней сегодня излишне щедр.
– Но… как? Как же тогда? Почему война?
– Что – война?! – рявкнул тот.
– Те, кто принимал решение, они же не могли не знать?
– Разумеется, не могли! И разумеется, знали!
– Тогда чего хотели, затевая эту бойню?
– Не понял, ты всерьез верила, что ваша верхушка действительно собиралась уничтожить темных? Раз и навсегда? Рыжая, повторяю, это невозможно в принципе. Это конец для всех. Даже то, что вы уже успели сделать, полностью нарушило баланс. До такой степени, что кое-кто теперь не
