душе было тепло и приятно.
Оглядывая комнату, в которой я снова осталась одна, потому что моя соседка и подруга Расима, к сожалению, уехала, вспоминала, что произошло за этот год. В начале прошлого учебного года у меня была, по сути, только мама, с отцом мы почти не виделись, но теперь они снова вместе, но это не все. Помимо одной полной семьи у меня появилась вторая, еще более полная, я бы даже сказала расширенная, но от этого не менее ценная.
Теперь я не чувствовала одиночества, Генри даже не будучи рядом, все равно был невероятно близко. Прямо здесь, в моем сердце.
Я села за свой любимый стол-подоконник, взглянула сначала на звезды за окном, потом на потолке и начала писать.
– Ну наконец-то! – тут же услышала я. – Уж думал совсем ничего писать больше не будешь!
Муз еще долго возмущался, что со своими любовями оставила его без внимания, так что пришлось уделить ему побольше времени, а точнее всю ночь.
Летом меня вовсе не тянуло сочинять истории, а теперь отчего-то захотелось написать самую настоящую сказку, где принц должен спасти героиню из высокой башни, выстроенной из обид и печали. И он спасает. Он делает для нее все, чтобы не дать упасть с огромной высоты. Герой даже учится летать, нарушая все законы природы.
Ничего не могла с собой поделать, все мои мысли были только о Генри, мне уже не хотелось разлучаться с ним и идти ночевать в свою комнату. Мы теперь долго прощались вечерами, а в выходные пропадали в его фамильном доме или вместе гуляли.
***
Как бы не хотелось, но пришлось снова возвращаться к занятиям. Дик и Курт ждали от меня новых статей для вестника, профессор Кеншин рукопись сценария для следующего творческого вечера. Хотя именно разговор с профессором помог мне прийти в себя и вспомнить для чего я добивалась места в самой лучшей академии магии в Хилале.
Снова наступила вдохновляющая осень. Поймала себя на мысли, что соскучилась по прогулкам в одиночестве. Мне нравилось бродить по дорожкам Оуд парка, подбрасывая листву острым носком любимых ботинок, при этом находясь вовсе не в этом чудесном месте, а путешествуя по далеким мирам, по чужим жизням, по волнам памяти. Я то и дело улыбалась своим мыслям и победам во внутреннем споре с Музом.
Другим любимым осенним занятием было сидеть у окна любимой кондитерской и наслаждаться запахом свежеприготовленного кофейного напитка и тыквенного пирога. Идеально, когда в такие моменты накрапывает дождик, размывая линии за стеклом, создавая ощущение уютного одиночества, делая мир таким далеким и нереальным. При этом интересно наблюдать, как одни торопятся, пытаясь укрыться от холодных капель в теплых радушных домах, а другие не спеша идут под зонтами, наслаждаясь уединением этого полезного приспособления.
За прошедшее время обучение в академии стало казаться чем-то незыблемым. У меня было все: возможность получать новые полезные знания, развиваться в интересной конкурентной среде, и почва для творческого роста тоже нашлась – моя любовь к Генри стала источником неиссякаемого вдохновения. Чародей всегда был рядом, но старался не душить, отпуская мою творческую натуру прогуляться и помечтать в одиночестве. Мне нравилось, что он меня понимает и поддерживает, а еще больше нравилось наблюдать за ним на сцене: обычно уравновешенный и спокойный в жизни он раскрывался в роли, уверена, ему под силу любой персонаж.
Когда жизнь входит в привычную колею, сложно заметить ее течение. Вот еще один календарь теряет листок за листком, верно говорят, что у них вся жизнь – осень. Уже и второй год обучения подошел к концу, но это не так беспокоило, как начало третьего, и понимание, что это уже последний курс, что скоро и этот год пройдет, и последуют неминуемые перемены.
Мне так не хотелось что-то менять, в академии было интересно и спокойно, как в улиточном домике: все под рукой. Тревожила необходимость думать о том, где жить после выпуска, где работать, Генри все чаще стал намекать на совместное будущее, а я в принципе не была готова к будущему, уж слишком быстро оно возникло на горизонте, как гора, которую не обойти, а карабкаться на нее страшновато. Вот я и застыла в нерешительности.
Даже мой Муз стал робким, но нам пришлось взять себя в руки, ведь на выпускной экзамен нужно было подготовить что-то более грандиозное, чем получалось показать ранее. Опять же помогла поддержка Генри. Его неиссякаемая жажда приключений давала мне почву для фантазии.
В отличие от меня любимый чародей не любил сидеть за окошком и созерцать мир. Он обожал его щупать, топтать, исследовать, наполняя жизнь событиями. Благодаря Генри я увидела столько прекрасных и необычных мест, начиная от летающих гор и ниспадающих самых настоящих, а не иллюзорных водопадов, до морских глубин, которые сейчас можно было посмотреть в специальных приспособлениях, похожих на уменьшенный дирижабль. Сказать, что я в определенные моменты боялась до смерти, ничего не сказать. Если бы не этот несносный чародей, то никогда бы не стала так рисковать.
Помимо рисковых приключений меня вдохновляла семья Генри. Хотя я и не признавалась в этом даже себе, но его родовой дом стал для меня местом силы. Одни сестрички чего стоили, они были кладезем любопытных историй и емких словечек. Про бабушку я была готова писать целый эпос. Эта героическая женщина столько пережила в войну с Виджетой, что можно было садиться рядом и просто записывать. Что я и делала. Мне так полюбились посиделки на пушистом ковре перед камином в гостиной дома Сайверсонов, когда бабуля бралась за вязание и начинала рассказывать о своей молодости, об испытаниях, выпавших на ее долю, о том, как она все преодолела благодаря любви будущего мужа. Теперь я безоговорочно делила с Генри любовь к этой сильной, полной жизни и тепла женщине.
Начала писать роман о нежной юной любви, хрупких отношениях, которые могли стать чем-то большим, настоящим, на что Генри сказал: настоящая любовь – это не история двух юных влюбленных, которые умерли в один день. Это история моих бабушки с дедушкой, которые прожили всю жизнь и вместе состарились. С этими словами я была совершенно согласна, но мне хотелось показать жизненный путь любви: от робкого побега до могучего древа со множеством плодов.
Для выпускного сценария я использовала несколько сцен из своего нового романа, выбрала самые яркие и эмоциональные. Мне хотелось бы самой сыграть возлюбленную, ведь главного героя играл, естественно, любимый чародей, но моя новаторская идея использовать Небесный
