Глава 4. РЕПРИЗА
Реприза – раздел музыкального произведения с повторением музыкального материала в исходном или измененном виде.
Наркоза и последовавшей за ним операции Дина не запомнила. Просто очнулась в пустом сквере напротив Исаакиевского собора. Голые кусты сирени зябли на фоне серых колонн. Снега здесь не было, но и тепла – тоже. Утро только занималось, мрак не успел растаять и таился повсюду. Тишина давила, словно живая, подстегивая вскочить, убежать, спрятаться. «Ты можешь все. Все, чего по-настоящему хочешь!» Несмотря на то что Люська имела в виду нечто совершенно другое, Дина порадовалась, что в главном бывшая подруга не ошиблась. Ведь все сработало именно так, как задумано!
Она забралась с ногами на скамейку и, не обращая внимания на лихорадочный стук сердца, на далекое эхо «а-р-х-ш-ш-ш-а-а» (в памяти или наяву?), закричала во все горло так, что судорога стянула жилы на вытянутой шее:
– Алекс! Але-екс!
Звук разбил тишину на тысячи яростных, отчаянных криков. Они бились в коричневую тонировку окон «Англетера», как стая слепых птиц. Вонзались в светлеющее небо. Рикошетили об асфальт площади. Дробились и множились, заполняя собой весь мрачный, ненадежный и страшный мир промежутка между жизнью и смертью.
Тишина упала, как пуховое одеяло. Скрипнула тяжелая дверь гостиницы. Он появился в дверях, щурясь, обогнул баррикаду из составленных друг на друга столов и стульев, перешел через дорогу и побежал ей навстречу.
– Дина? Дина! – Алекс тряс ее за плечи, снова и снова всматриваясь в лицо, словно не мог поверить, что это действительно она и есть.
– Хватит, стой, ну прекрати уже!
Дина рассмеялась, и он опустил наконец руки.
Она и сама еще не до конца осознала, что Алекс – живой, часто мерцающий, ошарашенный и силившийся справиться с широкой улыбкой – стоит перед ней, можно сказать, во плоти.
В пустом сквере, посреди мертвого города, их возбужденные голоса прорезали гнетущую тишину.
– Что случилось? Как? – сыпались вопросы.
– Погоди, Леша, я все тебе расскажу. По пути, ладно?
Дина улыбнулась и взяла его за руку.
– Мы куда-то идем? Ты же вернулась? Как же ты снова здесь оказалась? Ничего не понимаю…
Совершенно сбитый с толку, он покачал головой и вдруг замер.
– Леша? Кто это – Леша?
Дина перестала улыбаться, слишком серьезный момент добавил в ее тон нотку торжественности:
– Леша, Алексей Давыдченко – это ты.
Она не знала, чего ожидать, но точно не того, что произошло. Алекс продолжал непонимающе смотреть ей в лицо, и Дина с ужасом осознала, что имя не вызвало у парня никаких ассоциаций. Чувствуя, как слезы горького разочарования подступают к глазам, Дина покрепче сжала его ладонь и отвернулась. Все было не так, как представлялось там, в нормальности. Даже радость от встречи притихла, съежилась. А что, если он не поверит? Не примет правду? Не сможет? Почему-то там, дома, ей ни разу не пришло в голову, что она собирается нарушить законы этого странного и страшного мира. Законы, по которым Леша сейчас умирает там и должен уйти здесь… Запоздалая мысль пугала. Дина подняла голову. Так и есть. Мутный пятак проклятого солнца бодро взбирался в небо. «Чей это день? – холодея, подумала она. – Мой или его?»
