не научат правильно действовать в бою. Жаль только, что некоторые до этой простой истины доходят за секунду до собственной смерти, когда ничего уже изменить нельзя.
Завистливые нотки из голоса магистра огня ушли, и я незаметно выдохнул. Опасный гражданин, тут Икай не соврал.
Попрощавшись, мы пошли на выход и сели в карету, что ожидала нас сразу за воротами. На облучке восседал худой, но жилистый кучер с холодным взглядом профессионального убийцы, а тянули её два четырёхногих голема. Они не были похожи ни на какое животное, потому что не имели голов и в целом были совершенно одинаковы, что спереди, что сзади. Этакое овальное бревно из непонятного материала на четырёх круглых опорах, напомнившее мне козла спортивного из школьного спортзала.
Детально рассмотреть не вышло, пришлось проходить вперёд любезно пригласившего меня внутрь магистра, но я пообещал себе, что обязательно полюбопытствую, что такого магистр с ними намудрил. Очень уж интересной в магическом зрении показалась паутина внедрённого в големов заклинания. Вернее, целой группы заклинаний. Големы эти явно умели не только передвигать ногами.
— В замок, — вальяжно бросил кучеру магистр, и, отставив трость в угол, уселся напротив меня, по хозяйски закинув ногу на ногу.
Карета чуть качнулась и мягко покатилась по брусчатке, увозя меня от Академиии.
— А мой «Быстролёт»⁈ — спохватился я, вспомнив о своём пепелаце.
— Ваш летательный аппарат? — проявил осведомлённость магистр, — не беспокойтесь, в академии с ним ничего не случится, Икай, хоть и тот ещё интриган и завистник, но о репутации своей печётся.
— Даже так? — глубокомысленно поиграл я бровями.
— Ну, а как вы думали, Вольдемар, — хмыкнул Зарек, — да, ко мне тоже можете обращаться по имени, — Дормен. Пусть между нами огромная пропасть в возрасте, но мы оба магистры, а в нашей среде мы не страдаем излишним официозом.
— Официально я пока не магистр, — на всякий случай сообщил я.
— Да какая разница, — беспечно отмахнулся Зарек, — кто разбирается, тот и так сразу увидит, а мнение неразбирающихся никому не интересно.
Он снова хохотнул. Затем, прищурившись, вдруг спросил:
— Коллега, вы ведь ректор магического колледжа и, насколько я знаю, в Тингланде нет выше его по статусу.
— Нет, — подтвердил я, — только пара школ, но и у них учеников в новом году мы, скорее всего, заберём.
— Ну вот, как ректор высшего учебного заведения страны, присвойте это звание себе, только и всего. Главное, пропишите и официально утвердите критерии присвоения того или иного звания, естественно так, чтобы им удовлетворять. Скажу по секрету, эти критерии все и так периодически двигают туда-сюда. Когда хороший человек достоин, но чуть-чуть не соответствует, почему бы немного не изменить правила.
— Закон — что дышло, куда повернул, туда и вышло, — пробормотал я, правда, без особого удивления.
А ведь можно было догадаться. Ведь сталкивался с подобным на Земле.
— Отличное выражение, — заулыбался Зарек, — и весьма верное. А что касается Икая, то не обманывайтесь его миролюбивым видом, за свою жизнь он убил даже не сотни — тысячи противников и половину из них за право быть бессменным ректором Академии, которой управляет уже больше трёх сотен лет.
— И ему не надоело?
— Как видите, нет.
— И в чём подвох?
Зарек помолчал с минуту, отвернув взгляд к окошку, в котором мелькали дома, затем произнёс:
— Вольдемар, вы, конечно, слышали, что долголетие мага зависит от его магической силы.
Я кивнул.
— Но вы ещё слишком молоды, чтобы знать, как и чем это достигается, тем более, как я понимаю, и личного обучения вы тоже не проходили. Проще всего стихийникам, таким, как мы с вами. Родство со стихией позволяет регулярно обновлять организм. Не бывает старого огня или ветра, или землетрясения. Но это нам, а другим направлениям магии уже сложнее. К примеру, сильные некроманты вынуждены пропитывать себя эманациями магии смерти, и хоть получают теоретическое бессмертие, но можно ли назвать такое существование жизнью?
— А маги жизни? — спросил я, когда мужчина замолчал.
— А маги жизни… они в чём-то похожи на некромантов, только используют эманации жизненных сил.
— Так, а в чём подвох? — снова спросил я, не до конца понимая, к чему Зарек ведёт.
— А вы подумайте, Вольдемар, откуда и те и другие черпают энергию. Те самые эманации. Даю подсказку, некроманты от трупов.
Он чуть прищурился, пытливо наблюдая за мной. А я, сложив два и два, негромко произнёс:
— От живых?
— Всё верно, — покивал магистр, — и такому, как Икай, её надо много. И тут или раз в год высасывать сильного одарённого, а потом где-то прятать труп, что не способствует любви и уважению остальных, или брать по чуть-чуть, незаметно, но от множества одарённых. Итонийская академия крупнейшая на Яоле, и за пять лет обучения отдельный студент потеряет совсем ничтожную часть своих жизненных сил, настолько малую, что этого никак не заметит и не определит. А Икай будет и дальше жить, и здравствовать.
Я постарался этого не показать, но покоробило меня сильно. Магистр жизни… Натуральный вампир, разве что не пьёт кровь. Да, с такой стороны я магов жизни не рассматривал. И в академии, где учился, такое не рассказывали. Хотя, если бы рассказывали, все студенты со склонностью к этому виду магии мгновенно стали бы изгоями и объектом ненависти и травли. Как, в сущности, мало я, оказывается, знаю о магии. Интересно, сколько ещё шокирующих тайн хранят магистры от обычных магов?
— Но слабым магам жизни такое недоступно? — уточнил я.
— Конечно, нет, — фыркнул Зарек, — соответствующие плетения требуют прорву маны. Мелочь может оперировать только с естественным жизненным фоном, который лишь направляет на лечение и восстановление других, но ничего не добавляет им самим. Поэтому обычных магов жизни можно не бояться. Опасны только такие, как Икай. Опять же, ему дорога репутация, поэтому просто старайтесь не участвовать ни в каких его экспериментах и не соглашайтесь на его омолаживающие процедуры.
— Не омолаживают?
— Омолаживают почему же, только потом пациент становится слишком верным другом уважаемого ректора.
— Воздействует на мозг, подчиняя себе?
— Ну, не так грубо, — чуть улыбнулся мужчина, — но воздействие определённо есть.
Я хотел ещё что-то спросить, как карета вдруг остановилась.
— Что там? — живо развернулся к кучеру магистр.
— Две повозки столкнулись, полностью перегородили улицу.
