что объединяет приезжих из указанных государств, несмотря на этнические различия в культуре и языке, это ислам. В своем большинстве приезжие – мусульмане-сунниты. Согласно своей религии они верят в единого бога Аллаха, почитают его главного пророка Мухаммеда[297], признают загробный ад и рай, от рождения до смерти обязаны следовать законам шариата, представляющим собой свод религиозных, юридических и бытовых правил, основанных на священной книге мусульман – Коране. В частности, верующий должен пять раз в день совершать омовения и молитву, соблюдать посты и праздники, помогать бедным и родным, оставшимся на родине. Большая семья отличается здесь особой стойкостью родственных связей и подчинением младших старшим. Поведение женщин строго регламентируется. Так, например, девушкам и тем более замужним мусульманкам не полагается общаться с мужчинами помимо близких родственников. Все время они проводят на женской половине жилища, а выходя из дома, должны укрывать одеждой тело и повязывать платком голову. Некоторые пожилые женщины продолжали и в Британии носить паранджу[298]. Выход на работу или участие женщин в общественной деятельности не одобрялось.
Неизменной чертой мусульманских общин являлось налаживание связей с мусульманскими странами, мусульманскими международными организациями и группами единоверцев, живущими в европейских странах. Не исключается и солидарность с братьями по вере в случае международных конфликтов.
Адаптация мусульманских переселенцев к британскому образу жизни происходила медленно и в разной степени коснулась иммигрантов первого и следующих поколений[299]. Но вера и привязанность к общине при этом не ослабевала.
Из других этнических меньшинств некоторое внимание необходимо уделить китайцам. В основном это выходцы из британской колонии Гонконг. В религиозном отношении они сохранили традиционные верования, прежде всего конфуцианство. Видное место в этом вероучении занимает культ предков по мужской линии и почитание старших. Китайская иммиграция имеет давнюю историю, и благодаря взаимной поддержке китайцам удалось образовать целые кварталы в ряде крупных городов, которые в культурно-бытовом плане живут своей обособленной жизнью.
Характерные черты китайской общины, подобно сикхам, индуистам и мусульманам, – культ большой семьи, связь с родиной, но одновременно законопослушание и личная, и социальная дисциплинированность[300]. Каких-либо проблем коренным жителям Британии китайцы не доставляют.
В 1965 и 1968 гг., следуя традициям толерантности и плюрализма, лейбористы приняли законы, объявляющие незаконной любую дискриминацию по расовому, национальному и религиозному признаку[301].
Вместе с тем в 1960-е гг. по мере увеличения численности иммигрантов до сотен тысяч, возникновения трудностей с их социально-культурной адаптацией, а также в связи с ухудшением ситуации на рынке труда отношение британцев к правомерности акта 1948 г. стало меняться.
Это объяснялось тем, что все очевиднее становились и различия в восприятии действительности между коренными жителями и новыми гражданами страны.
Закон 1961 г. впервые регламентировал «цветную иммиграцию»[302]. Главным образом это касалось людей, прибывающих с островов Карибского бассейна, а также из Индии, Пакистана и Бангладеш. Возможность поселиться в Британии для жителей этих территорий ставилась в зависимость от рода их занятий, квалификации, потребности рынка труда. В дальнейшем подобная направленность была продолжена в актах 1965, 1968, 1971, 1981,1988, 1996 гг. При этом правила ограничения въезда были распространены и на выходцев из Нигерии, Ганы и других африканских стран. Устанавливались квоты для приема новых иммигрантов, принимались во внимание их связи с уже обосновавшимися в Соединенном Королевстве родственниками. Право воссоединиться со своими мужьями, уже получившими британское гражданство, получили их жены, дети и внуки.
Законы лишь частично регламентировали миграцию, не уменьшив практически миграционные потоки. Вопрос о профессиональных навыках прибывших ставился в общей и часто необязательной форме.
Экономические трудности, переживаемые страной время от времени, неизбежно обостряли этнические, религиозные и социальные противоречия. Коренные жители Соединенного Королевства были обеспокоены немалыми бюджетными выплатами на содержание детей и родственников иммигрантов, высокой рождаемостью в их семьях, возросшей конкуренцией на рынке труда и при получении социального жилья и, наконец, повышенным вниманием власти к культуре новых граждан при заметном пренебрежении к национальным традициям собственного государства.
Разрушительное воздействие на свою повседневную жизнь почувствовали, в частности, рабочие, жившие в бедных кварталах городов. Ведь именно сюда направлялись в большинстве случаев мигранты из неевропейских стран.
Еще в 1958 г., а более часто в 1960-х гг. в городах со значительным числом иммигрантов происходили столкновения на расовой почве[303]. Нельзя назвать случайной речь праворадикального политика, члена «теневого» кабинета консерватора И. Пауэлла «о реках крови»[304], произнесенную им 20 апреля 1968 г. в Бирмингеме, где проживало большое число мусульман[305]. В своей речи Пауэлл изложил свое видение последствий неевропейской иммиграции и мер, которые позволили бы Британии избежать серьезных расовых столкновений в будущем. По его мнению, возрастающий поток азиатов, африканцев и выходцев из Латинской Америки, высокий уровень рождаемости в их среде, а также концентрация (анклавизация) переселенцев на одной территории препятствуют интеграции новых граждан в британское общество и нарушают расовую и культурную однородность жителей Соединенного Королевства. Потомки иммигрантов, по убеждению политика, утратят связь со страной своего исхода, но останутся чужеродным элементом на новой родине. Возникнет как бы «параллельная нация», расселенная по анклавам, требующая признания своих традиций и угрожающая британской демократии серьезными конфликтами на расовой и религиозной почве.
Выход из сложившейся ситуации Пауэлл видел в якобы добровольной репатриации иммигрантов при поощрении данной меры предоставлением субсидий для семей репатриантов. При этом, с точки зрения Пауэлла, возвращение на прежнюю родину квалифицированной рабочей силы в лице иммигрантов имело бы благоприятные последствия для экономики этих стран.
Пророчества Пауэлла оказались верными. Картины, воспроизведенные им на ближайшую перспективу, напоминают действительность начала XXI в. Речь идет и о репатриации семей мигрантов с выплатой им определенных субсидий. Но в 60-х гг. глобализация еще не вступила в полную силу, массовой миграции не наблюдалось. Что же касается интеграции переселенцев к новым условиям, то англичане надеялись на свой опыт из колониального прошлого. Как лейбористы, так и консерваторы сочли предложения бирмингемского оратора неприемлемыми для демократического общества. Пауэлл был обвинен в расизме, а коллеги по партии вскоре после произнесения знаменитой речи исключили его из парламентского «теневого» кабинета. Таковой была судьба недоброго предсказателя.
Между тем опрос, проведенный Институтом Гэллопа вскоре после выступления Пауэлла, показал, что около 75 % населения сочувственно относится к его взглядам. Некоторые идеи, прозвучавшие в речи политика, были взяты на вооружение националистическими организациями Британии.
Поскольку, с одной стороны, основания для приема иммигрантов в Великобритании, т. е. нехватка неквалифицированной рабочей силы, оставалась, а с другой – низкий жизненный уровень «выталкивал» их из своей страны, то и поток переселенцев из Азии и Африки продолжался. Причем принятие ограничительных иммиграционных законов послужило причиной развития нелегальной иммиграции.
