Она мелкими глотками пила ромашковый чай, который принесла мама после того, как Джессика все рассказала. Начала с того, как нашла банковское извещение. Не скрыла подробностей своего соглашения с Оливером. Рассказала и о том, что полюбила его. Он же решительно настроен все закончить в конце лета. Так как отец все выходные работал в Техасском клубе скотоводов, он не слышал ее рассказа, который перемежался слезами. При Оливере Джессика сдерживалась. Но, как только она начала все рассказывать маме, слезы хлынули ручьем.
Ракель Льюис поцеловала Джессику в плечо.
— Моя милая девочка, — сказала она со вздохом, закидывая косу за спину. — Надо было сразу спросить меня про то банковское извещение.
— Я ужасно себя чувствовала, ведь вы заложили дом из-за меня, чтобы оплатить мою учебу. — Джессика поставила кружку на столик.
По периметру террасы стояли растения в горшках; зеленые побеги вились между окнами, выходившими на небольшой задний двор. У ее мамы все замечательно росло и цвело.
С одной стороны террасы стояли большие горшки с подсолнухами; на столике стояло кашпо с африканской фиалкой.
— Мы сами так решили. — Ракель развела руками. — Ты сама платила за учебники и несла другие расходы, а мы с радостью вносили суммы, которые не покрывала стипендия.
— Да, мама, но какой ценой? — Джессике стало страшно. Она чувствовала себя виноватой и беспомощной. Она ничем не могла им помочь, а ведь они всегда ее поддерживали! — Вы потеряете дом, если мы не внесем платеж!
— «Мы»? — Ракель выпрямилась. — Джессика, ни о каких «нас» речь не идет. Счет должны оплатить мы с твоим отцом, и мы давно решили: если не удастся заплатить вовремя, выставим дом на продажу.
— Продадите дом?! — Взволнованная Джессика вскочила с места. — Нельзя продавать ваш дом, ведь вы его любите!
— «Любим»? — Мама усмехнулась. — Доченька, дом — это просто стены и крыша, в которых находилось то, что гораздо важнее — моя семья. А теперь, когда ты выросла, нам не нужны ни лишняя спальня, ни участок.
— Мама, ты, наверное, шутишь. Не пытайся меня утешить, потому что…
Ракель встала и взяла руки Джессики в свои.
— Милая, я люблю тебя, но наше решение с тобой не связано. Ты выросла, у нас с отцом появилось время, и мы хотим жить своей жизнью.
— Какой жизнью? — Неужели она так мало знала о своих родителях?
— Нам нравится жить на ранчо, — улыбнулась мама. — Мы и так проводим там много времени…
— Вы не будете скучать по своему дому? — Джессика пытливо заглянула в мамино лицо. Может, мама говорит так, чтобы Джессика не чувствовала себя так плохо из-за того, что им придется продать дом?
Мама улыбнулась и вздохнула.
— Я не буду скучать по трубам, которые нужно чинить, и крыше, которую нужно менять. Когда у тебя свой дом, всегда есть что ремонтировать. Теперь мы сможем откладывать деньги на отпуск и путешествовать в свободное время. — Волнение в мамином голосе убедило Джессику: родители в самом деле не против продажи дома.
Она была бы рада, если бы не разрыв с Оливером. Как странно! В ее притворной помолвке не было необходимости. Оказывается, родители не нуждались в ее помощи.
— В таком случае, мама, я рада за вас. — Джессика глубоко вздохнула. Горечь потери тяжело давила на нее. — Жаль, что я сразу не пошла к тебе. Тогда я бы не заключила безумную сделку с Оливером…
— Но вы так или иначе все равно увиделись бы после той первой встречи, когда в вас как будто ударила молния, — возразила мама, беря в руки кашпо с фиалкой. Осмотрев цветок, она оборвала старые и больные листья у основания. — Судя по всему, вас соединяет страсть. Вы бы все равно придумали, как встретиться после вашей бурной ночи, пусть даже и не ради ложной помолвки.
Джессика вспомнила вечер на колесе обозрения, свою радость после того, как он нашел ее и приготовил ей сюрприз на ярмарке. Отчасти поэтому она и согласилась изображать его невесту. Ей хотелось ради разнообразия оказаться в его мире. Она не имела права попрекать его богатством, ведь и сама мечтала пожить его жизнью.
— Может быть. И все равно я бы столкнулась с тем, что Оливер не хочет со мной таких же отношений, каких я хочу с ним. — Она не забыла, как он все время напоминал о конце лета. Он не хотел, чтобы она проводила много времени у его родителей, боясь, что они привяжутся к ней и труднее будет все разорвать, когда помолвка закончится.
— Он знает, какие отношения нужны тебе? — Мама поставила фиалку на стол.
Джессика гадала, хватит ли ей решимости убрать из своей жизни все лишнее так же безжалостно, как мама обрывала старые листья на фиалке. Если она сейчас не постарается ради своего будущего, возможно, уже никогда не узнает ни радости, ни любви…
Но можно ли рискнуть и снова спросить свое сердце? Что, если ему нужна лишь легкая дружба без обязательств?
— Он не знает, — вздохнула она, жалея, что не обладает маминой простой мудростью. — Но, по-моему, я по-прежнему в официальном списке приглашенных на прием, который он устраивает в пятницу.
В голове начал складываться план. Она снова увидит его, причем они будут не одни. Тем легче ей будет сохранять выдержку, невзирая на исход.
— Иди к нему и расскажи о своих чувствах. Если он не ответит тебе взаимностью, ему же хуже. А ты облегчишь душу.
Да, риск велик. Но она слишком долго пряталась от любви и романтических отношений. Она уже испытывала боль. Ей нечего терять — хотя, скорее всего, она ничего не выиграет.
Она не верила в любовь и романтику, пока не встретила Оливера Прайса.
— Так я и сделаю, — пообещала она, обнимая маму. — Но мне понадобится новое платье.
Глава 12
