линия обороны пробивалась слишком быстро…
Глава 11 Чайная баронесса
Я не писала признаний в любви и не сыпала благодарностями. Если честно, меня до сих пор одолевали сомнения по поводу искренности Феликса. Хотя его послания, короткие, но ёмкие, хотелось перечитывать перед сном, вздыхая и представляя, как он там…
Сердце стучало быстрее, когда я вспоминала внимательный, чуть хмурый взгляд синих глаз и серебро волос, небрежно и щеголевато падающих на лоб.
Да, именно странные ощущения в животе, подозрительно напоминающие бабочек, заставили меня написать Феликсу почти сухое послание, чтобы эти самые бабочки слишком уж сильно не плодились.
«Дорогой Феликс!
Я благодарна за твои подарки и за слова, которые ты мне адресуешь. Не сомневалась, что ты, упрямый дракон, не оставишь попытки меня завоевать. Прости за то, что я наговорила — надеюсь, я не сильно ранила тебя.
Могу ли я позволить себе наглость попросить о конкретном подарке?
Видишь ли, я заперта пленницей в собственном доме. Но очень хочу побывать на плантациях. Я не прошу нанять меня, но я могла бы помочь отцу, я уверена! Однако ни он, ни мать не пустят меня в место, не подходящее для леди.
Тебе ли не знать, что я не леди вовсе, а дикарка!
Если бы ты поговорил с отцом, он бы позволил мне посетить плантации. Это было бы лучшим подарком, о котором я и мечтать не смею!
С благодарностью за всё, что ты делал и делаешь для меня,
Лидия».
Сказать, что я ждала ответа с нетерпением — не сказать ничего. Я металась по дому, словно тигр в клетке, раздражая мать. В принципе, я была не против её пораздражать.
Вернувшийся вечером отец выглядел довольным. За ужином он сообщил:
— Герцог Септим посетил свои новые владения.
— Феликс приезжал к тебе?! — воскликнула я и повалила стакан, разлив содержимое по скатерти.
Мать посмотрела на меня убийственно, а отец насмешливо и с некоторым пониманием.
— Он выглядел неважно, — сказал отец.
У меня сердце упало, по ощущениям куда-то в стопы. Некомфортно…
— Что с ним?
— Мне показалось, он бледен, а под глазами залегли тени, — пожал плечами папа. — Не вяжется с его обычным холёным образом.
— Приболел, — заключила матушка. — Потому и не приезжает.
Хорошо, что она сама для себя успешно находила объяснения. Значит, перестанет донимать меня расспросами, когда герцог явится с официальным предложением. Новость о болезни герцога матушке принесла облегчение, а мне — терзания. Не из-за ныряния ли за мной Феликс простыл?
А может, это болезнь другого плана? Что если он… страдает?
Кажется, я начинала сильно романтизировать образ герцога. И маленький вопросик возник на задворках сознания: а не этого ли он добивался…?
— Он говорил обо мне? — спросила я, затаив дыхание.
— Да, милая.
По делу, конечно, только по делу. И я должна была думать о свободе и чае, но почему-то мысль о том, что Феликс лично явился к отцу, чтобы выполнить мою просьбу, заставляла сердце биться чаще.
— Он напомнил, что у тебя особый подход к чаям, — продолжил отец, не замечая, что у любимой дочурки разве что слюна по подбородку не течёт от одного упоминания герцога. — И предложил тебе посетить плантации, дескать, это будет полезно и тебе, и чайному делу…
— Йес! — воскликнула я, подскакивая и делая победный жест.
Все взгляды обратились на меня. Горничные нервно косились на стаканы подле моих локтей, матушка же, кажется, надулась так, что рисковала лопнуть. В принципе, может, и к лучшему... Но я всё же вспомнила, что должна быть леди, и смущённо потупилась.
— Я хотела сказать, что, раз герцог настаивает, то я, безусловно, не против…
Я украдкой подняла взгляд на недовольно поджавшую губы мать. Против лома нет приёма окромя другого лома, маменька. Хотя мать явно так не считала: по глазам было видно, что она хочет воспротивиться предложению Септима.
В момент, когда она открыла рот для своего финального решения, я спешно пихнула ей под нос чашку с чаем. Задумчиво хмыкнув, она сделала глоток… И поставила чашку на стол уже с совсем другим выражением лица.
— В принципе, можно попробовать, — протянула она. — Лидия будущая хозяйка плантаций, так что ей будет уместно посетить их разок.
Победа! Я не скрывала довольной улыбки. Эх, слабовата магия моего чая, но она может служить тем зёрнышком, что перевесит чашу весов. Может, мне нужно больше практиковаться в заваривании особых напитков?
— Решено тогда, — улыбнулся мне в ответ отец. — Завтра едем на плантации.
— А Феликс будет там? — выпалила я быстрее, чем сама поняла, что спрашиваю.
Отец добродушно усмехнулся, раскрывая газету.
— Если так хочешь увидеться с герцогом, для тебя, милая, это проще простого. Просто напиши ему об этом — думаю, он примчится сразу же.
— Ну он же болеет, — пробормотала я, отводя взгляд.
Пришлось признать: я скучала по Феликсу. Не знаю, как, но ему удалось проникнуть в моё сердце. Может, это и правда было начало чувств. Но чем это было с его стороны? Нет, рано было бросаться в омут. Как верно заметила богиня, у меня было, чем заняться.
Я не жаворонок, но следующим утром поднялась раньше всех в предвкушении поездки. Выбрала дорожное платье — самое удобное, что было в гардеробе Лидии, наскоро перекусила и крутилась вокруг отца, подгоняя его всем своим видом. Экипаж повёз нас по чайным полям, пропитанным дивными ароматами и свежестью. Работники плантаций в светлых одеждах и широких шляпах уже начали работу по сбору чаёв.
Мы остановились перед одноэтажным домиком, возле которого были раскинуты навесы. Смесь ароматов заставила моё сердце забиться сильнее, но один из них заставлял всё внутри недовольно сжиматься. И доносился он из тёмного входа в подвал.
— Давай я проведу тебе небольшую экскурсию, — мягко начал отец. Я решительно мотнула головой и указала пальцем в сторону подозрительного прохода.
— Нам нужно поспешить туда, папа. Я должна присутствовать там, где нарушена технология ферментации! — возвестила я, хватая озадаченного отца за руку и силком таща в нужную мне сторону.
В тёмном подвале пахло сыростью и затхлостью. Притока свежего воздуха тут совсем не было, а чаны с водой для поднятия влажности радовали глаз какими-то водорослями. Чай, лежащий на плоских плетёных поддонах, выглядел потемневшим и отвратительным. Я скривилась, стоило прикоснуться к чуть влажноватым
