Да пущай он, троглодит, Всю меня озолотит, — Никакой ответной страсти Он во мне не возбудит!
(все тот же Филатов) А вот Альфонсо Арагонский оказался не таким разборчивым, да и странно это было бы с его стороны. Он, конечно, королевский сын, но незаконный. С происхождением Лукреции там, безусловно, ситуация была еще более пикантной, но на это можно закрыть глаза, когда вступаешь в политический союз с таким могущественным гражданином, как папа римский. В общем, Альфонсо Арагонский прибыл в Рим, где и состоялось пышное бракосочетание.
Свадьба прошла весело, даже сам Чезаре Борджиа плясал в маске единорога, символизируя верность и целомудрие. Никого это тогда не насторожило, никто никакого диссонанса в этом не усмотрел. Потом по старинной русской традиции началась драка: слуги Чезаре и Санчи Арагонской чего-то там не поделили – и понеслось. Стульями махали, епископов по полу валяли… Говорю же, веселая свадьба получилась, хотя и без поножовщины, что чрезвычайно удивляет, учитывая состав участников.
И стали молодые жить-поживать, добра наживать и папу радовать.
Но недолго.
Вскоре после веселой свадьбы с плясками и дракой Чезаре Борджиа сдал одеяние кардинала римско-католической церкви в ватиканскую кладовую и уволился с должности без двухнедельной отработки. Его ждали великие дела, для чего предстояло наладить тесную дружбу и плодотворное сотрудничество с Францией, куда он и отправился, не теряя ни минуты. Идея женитьбы на Карлотте Арагонской, правда, провалилась – скромнее надо быть, товарищ! Но все равно Чезаре во Франции приветили, женили на знатной француженке, и в Милан отправился парень молодой. Вместе с французской армией.
Отношения с Федериго Арагонским, королем Неаполя, закономерно испортились. Уже потому, что он Арагонский. Происхождение подкачало. Тут ведь как? Зафрендил французского короля – испанцы (в том числе арагонцы) от тебя моментально отписываются. С французами расплевался в ходе острой политической дискуссии – глядь, испанцы снова у тебя в друзьях, зато французы вообще забанили. Время такое было. Тяжелое, но предсказуемое.
Нехороший звоночек, для некоторых прозвучавший противопожарной сиреной, прозвенел, когда капитан папской стражи по пьяной лавочке напал на папского младшего сына Гоффредо и ранил его в бытовой поножовщине после спонтанно завязавшегося диалога типа «А ты кто такой?! Ты вообще в армии служил?!!». Сына папы. Римского. Ранил. Думаете, от капитана осталось мокрое место, моментально высохшее под лучами горячего римского солнца? Нет. Папа и внимания не обратил. У нас в Риме, говорит, такой бытовухи – сотни случаев в день, каждому заявлению теперь ход давать, что ли? Вот когда этот капитан тебя убьет и в Тибр бросит с камушком на шее – тогда и приходи. Не раньше.
Трудно сказать, какими именно причинами объяснялось такое пофигистичное поведение папы, который как-то скудно проявил в этой ситуации свои родительские чувства. Может, росло понимание, что Гоффредо сыном по крови ему не приходится, а вместе с пониманием пропорционально нарастало раздражение. А может, дело было в жене Гоффредо – Санче. Она всем своим видом напоминала, что вот только что дружили с неаполитанской королевской семьей. А теперь эта семья нафиг стала не нужна, и глаза бы ее не видели совсем. В любом случае стало ясно, что папе Арагонский дом теперь до лампочки и на его территории заступаться за представителей этого дома никто не рискнет. Зато желающие выбить у них из-под ног табуретку в очередь построятся.
В общем, Альфонсо Арагонский, даром что юный и зеленый, в политических играх неискушенный, а смекнул, что в этих условиях от Рима и папы надо быть подальше. Просто на всякий случай. Может, учел передовой опыт первого мужа своей любимой жены Лукреции, которому спешный отъезд из Вечного города, вероятно, сохранил жизнь. Город, может, и Вечный, а он, Альфонсо, точно не вечный, особенно в таких условиях. Вот Альфонсо и рванул за городские стены посмотреть на знаменитые аутлеты, несмотря на то, что Лукреция в тот момент находилась на приличном сроке беременности. Нехорошо, конечно, на первый взгляд. Но как судить человека, который в свои юные годы просто предпочитал быть живым, нежели мертвым? Уехал и окопался в одном из аутлетов среди уцененных товаров фирмы «Гуччи» замков, выковырять из которого его оказалось довольно сложно.
