своей собаки. А любая собака должна обладать отменным нюхом.
Особенно если она демоническая псина.
С этими мыслями я шагнул в черное пламя, чтобы обнаружить себя посреди покоев, выделенных Корнелии. Шел я сюда спонтанно, ища что-нибудь с запахом девушки для гончих. А оказавшись посреди комнат почувствовал что-то такое болезненно-ужасное, что защемило сердце.
Милые записочки на столе, аккуратно разложенные письменные принадлежности, заложенный томик какой-то скучной книги, небрежно брошенный на кровать халат…
Комнаты просто дышали Корнелией, и это заставляло меня чувствовать одновременно восторг и уныние. Запах ее духов, обрывки ее магии, созданный ею уют, превративший безликое гостевое помещение в жилые комнаты, - все это наталкивало на мысли о доме. Не этом огромном строении, перешедшем мне по наследству, и не пафосном императорском дворце, а доме, котором у меня никогда не было. которое могла бы создать моя женщина.
Которой у меня никогда не будет.
Я прикрыл глаза на мгновение, стараясь сохранить эти эмоции в памяти как можно четче, как можно ярче. А затем снова окинул помещение взглядом, но на этот раз искал что-то достаточное личное, что бы я мог забрать… вот это подойдет.
Я вытянул руку, и в мою ладонь змеей скользнула розовая лента. Намотал на костяшки пальцев, прикоснулся к не губами, и черное пламя вспыхнуло вокруг меня, унося прочь из комнаты девушки.
Я должен найти ее быстрее, чем случилось что-то непоправимое.
60
Корнелия
Я спала и мне снился странный сон, словно стою я в неубранной комнате, и это меня ужасно раздражает. Под ногами старый ковер, испещренный какими-то пародиями на магические символы. От каждого шага по нему в воздух выбивалось облачко пыли. Стены – неровные, словно их штукатурил пьяный танцор. А еще в комнате было огромное окно в пол, занавешенное… ну, не знаю, возможно, когда-то это был тюль или даже какое кружево, а сейчас висящая ткань больше всего напоминала тряпку. Грязную, пыльную, серую тряпку.
Фу.
С окна в комнату наносило песок непонятного, серого цвета, а за окном была ночь. Темная, безлунная ночь с редкими, тусклыми звездами. А еще от окна веяло холодом. Не задорным зимним морозом или промозглой осенней тоской, а чем-то таким обжигающе-ледяным.
И вот я задумчиво стояла посреди этой комнаты и размышляла – с чего бы начать? Бытовой маг во мне испытывал острую потребность приложить все заклятия уборки разом, чтобы в помещении ни пылинки не осталось, но я медлила. Мне казалось, что эта странная, пыльная, нежилая комната если не опасна, но точно непроста. И каждая пылинка будет усиленно отбиваться. Ну или не отбиваться, а смотреть на меня молчаливым укором.
А еще это окошко с мерзотным холодом. Кто оставил открытой форточку в такую погоду?
Решив, что начать стоит именно с окна, я решительно шагнула в его сторону, намереваясь одернуть тюль, и в этот момент проснулась.
Проснулась не просто так, а от разговора. Матушка чаща лучшим маменькиным тоном кому-то выговаривала:
– …пора жениться! Я тебе и невесту уже подобрала!
Жениться? Интересно, кому там пора жениться? И что за невесту ему подобрали?
Так, стоп.
Минуточку!!!
61
Я резко села в своем гнезде и поняла, что меня заботливо укрыли листьями. Ну или не заботливо, а намеренно. Тут в контексте происходящего разговора сложно определить.
Попыталась раздвинуть листву, но та сопротивлялась. Пришлось сложить пальцы ножницами, сделать «чик-чик» и в качестве демонстрации серьезности своих намерений поднести пальцы к одному из листьев. Ветви резко расслабились, открывая мне неплохо обзор.
Внизу, перед Матушкой чащей в окружении рваных всполохов темного пламени стоял Рейнард с очень и очень мрачным выражением лица. Под ногами у мужчины крутились две адские гончие: демонические псины зло рычали на волшебное дерево, но подходить побаивались.
– Я тебя в последний раз спрашиваю – видела ли ты тут такую маленькую блонднинку, чистокровную человечку? – процедил порядком злющий Князь Тьмы.
Черное пламя вспыхнуло вокруг него, придавая веса словам мужчины, и дерево ответило нехотя, с такой противной интонацией:
– Ну, допустим, видела. Что с того?
– Вырублю, – пригрозил Рейнард, и у меня вот лично никаких сомнений на этот счет не было – вырубит. Корневища сожжет и всю поляну замостит брусчаткой.
– Щегол! Я была здесь задолго до твоего рождения! – возмутилась Матушка чаща. – И задолго до того, как твой безмозглый пращур решил поиграть в магию!
Последнее мне показалось крайне оскорбительным, так что я не выдержала и подала голос:
– Героический поступок первого Даркфара помог нам победить в той ужасной войне! Иначе бы сейчас вместо цветущей империи была бы выжженная пустыня, населенная голодными демонами. А то и вовсе наш мир стал бы частью нижнего!
– Пф! – фыркнуло дерево. – Дети, наивные дети!
– Отпусти ее, и закончим с этим бессмысленным разговором, – устало произнес Рейнард с каким-то выдохом облегчения.
– Бессмысленным? – возмутилась Матушка чаща, и ее листья сердито зашелестели, заставляя меня против воли сильнее вцепляться в ближайшую ветку. – Я здесь стою без малого от сотворения миров, и знаешь, что скажу тебе, упрямый мальчик? Нет таких катаклизмов, что бы прорвали ткань миров. А теперь забирай свою человечку и займись, наконец, своими прямыми герцогскими обязанностями!
– Какими? – без особого интереса спросил Рейнард.
– Женись и подари домену наследника!
С этими словами меня довольно жестко, хотя и без членовредительства, стряхнули с ветвей. Я плюхнулась пятой точкой на мягкую травушку и вполголоса буркнула:
– Я-то тут причем…
Матушка чаща заскрипела, и я кинула взгляд на ствол дерева. и после этого решила, что в принципе, я за свою короткую жизнь успела увидеть все или почти все.
Ствол дерева демонстративно закатывал глаза.
Впрочем, вникнуть в суть вопроса мне не дали – сильные руки осторожно за плечи поставили меня на ноги, и Рейнард посмотрел в мои глаза со всей серьезностью мужчины, чей замок оказался брошен посреди ремонта, а кровать оказалась… нууу, на неположенном месте.
– Ты чем вообще думала, удирая из замка? – спросил он.
– Я не удирала! Я ехала за артефактором! – возмутилась в ответ.
– Зачем? – не понял
