ступенями. Пол избушки был поднят, видимо, утеплен; стены укреплены, и лишь одно помещение, отстоявшее несколько отдельно от основного здания, еще выглядело точно так же, как и раньше. Судя по всему, это и была вечная усыпальница великого Рейнира.
На несколько мгновений путешественники замерли, в немом поражении изучая результат фантазии, помноженной на магическую силу их старого знакомого. Домик нельзя было назвать безмерно роскошным, или поражающим воображение, нет, совсем наоборот – он казался самым, что ни на есть, обычным, очень уютным и прямо приспособленным для спокойного в нем обитания.
Винсент, как и подобает предводителю, нарушил молчаливое созерцание первым и уверенно зашагал к крыльцу домика, знаком предложив спутникам следовать за ним. Те подчинились, не столь убежденно, но все-таки довольно твердо.
Прошло несколько секунд – и хранитель памяти уже решительно постучал в новую деревянную дверь, взывая к вниманию обитателя дома.
Изнутри смутно донеслись какие-то звуки, послышались чьи-то шаги. Потом ненадолго замерли и раздались снова, уже несколько смещаясь и приближаясь к дверям. Создалось впечатление, что хозяин дома, перед тем, как открыть, выглянул в окно, плотно скрытое занавеской, дабы выяснить, кто же пожаловал к нему в гости.
Наконец, дверь распахнулась, являя взорам пришедших хозяина дома – крепкого мужчину лет пятидесяти или, быть может, пятидесяти пяти, в котором при всем желании уже нельзя было узнать старика, каковым он предстал пред ними в миг первого знакомства.
– Винсент! – мужчина широко улыбнулся, сердечно пожимая руку стоящему впереди всех хранителю памяти и скользнул взглядом дальше, созерцая прочих гостей, – Татьяна, Эрик… рад видеть, а…
Альберт, остающийся немного позади, скрывающийся за спинами спутников, медленно шагнул вперед, поднимая голову. Лицо его было спокойно и серьезно, ни тени улыбки на нем заметно не было.
Хозяин дома, бесспорно, сраженный наповал этим неожиданным явлением, осекся на полуслове и, не веря собственным глазам, отшатнулся, делая шаг назад, вглубь дома. Губы его дрогнули.
– Учитель… – слетел с них слабый вздох, и старый маг, не зная, как приветствовать человека, бывшего в свое время его наставником, бывшего некогда великим мастером, склонился в неуверенном, неглубоком поклоне. Лицо его, да и вся фигура, живо отобразили внутренний трепет.
– Я… рад видеть вас, – неловко пробормотал он, – Здесь, на воле… Однако, я не уверен, что понимаю… – взгляд его вновь скользнул к Винсенту, как к человеку, заслуживающему наибольшего доверия. Тот глубоко вздохнул и, быстро оглянувшись на своих спутников, обезоруживающе улыбнулся.
– Это долгая история, Тьери, друг мой, – он красноречиво указал взглядом на Альберта, спокойно ожидающего дачи объяснений, – И, если вы не возражаете, я предпочел бы рассказать ее в более уютной, домашней обстановке. Надеюсь, вы позволите нам войти?
Тьери заторопился, поспешно отступая в сторону и жестом приглашая своих неожиданных гостей в дом.
– Разумеется, конечно… Проходите, прошу вас, и не бойтесь, – заметив некоторое сомнение девушки, которой однажды уже довелось пережить несколько чрезвычайно неприятных мгновений в этих стенах10*, он ободряюще улыбнулся, – Усыпальница моего великого предка прочно закрыта, пророчество, означенное на ее дверях, сполна исполнено, и я не думаю, что тебе следует вновь бояться проклятия, могущего обрушиться на твои плечи, дитя мое, как и вам, господин граф. Учитель… буду рад вновь принять вас под своей крышей, – при этих словах он вновь попытался поклониться.
Альберт, усмехнувшись, мягким жестом остановил своего излишне почтительного ученика и, милостиво кивнув, направился вслед за хранителем памяти, и своими дочерью и зятем в дом.
– Не следует проявлять такую учтивость, мой друг и ученик, я не стою ее, – он быстро улыбнулся, на мгновение остановившись на пороге и, приветливо кивнув, прибавил, – Я тоже рад видеть тебя в добром здравии и вновь помолодевшим. Но не увлекайся, помни, чему я учил тебя!..
– Я всегда об этом помню, – последовал сдержанный ответ и маг, дождавшись, когда последний гость минует порог его дома, заходя внутрь, плотно закрыл дверь.
– Ну, что же, а теперь прошу вас – присаживайтесь, – он зашел следом за ними в первую комнату, ныне отделенную от входа небольшой прихожей и, остановившись в дверях, приглашающим жестом указал на большой диван возле одной из стен, а также на глубокое кресло, стоящее неподалеку от него. Места для того, чтобы четыре человека могли с удобствами разместиться, здесь и в самом деле было достаточно, и путешественники, несколько утомившиеся за время трудного пути, поспешили воспользоваться предложением.
Татьяна, присев на самый краешек дивана рядом с супругом, немного выпрямилась, медленно оглядывая столь кардинально изменившееся помещение. Куда только делась вся пыль, вся вековая грязь, куда исчезли забросанные невнятными бумажками и предметами старые столы? Куда пропала первая комната дома Рейнира, каким образом на смену ей пришла гостиная дома его потомка? В этом и вправду виделась рука волшебства, изменить дом до такой степени простыми человеческими усилиями представлялось решительно невозможным.
Тьери, заметив, какое впечатление произвела изменившаяся обстановка на гостей, скромно и даже скованно улыбнулся и немного развел руки в стороны, как бы приглашая их вполне насладиться любованием его обителью.
Эрик, как человек вежливый и благородный, усмотрел в этом и предложение оценить перемены вслух и не преминул этого сделать.
– Здесь… все стало удивительно вашим, – он улыбнулся сам, – Вы хорошо потрудились, дорогой друг.
– И вас не смущает жить рядом… – девушка сделала неопределенное движение рукой, – Словом, рядом с усыпальницей вашего предка?..
Маг улыбнулся и, наконец тоже зайдя в комнату, взял стул, ставя его напротив дивана, так, чтобы видеть всех своих собеседников, однако, садиться на него не стал, просто опираясь о спинку ладонями.
– Дверь в его усыпальницу надежно закрыта, – спокойно ответил он, – Я не захожу туда и не стал ничего менять там. Даже корабль, сыгравший столь немаловажную роль, смастеренный им, по-прежнему висит на стене.
– Да, «Semper Vivens», – хранитель памяти, мимолетно погрузившись в воспоминания, мотнул головой и, глубоко вздохнув, огляделся еще раз, – Но я что-то не вижу двери, ведущей в ту комнату.
– Я не хотел, чтобы она была видна, посему предпочел скрыть ее за стеной, – последовал довольно сдержанный ответ, и Тьери, видимо, решив, что с приветствиями на этом можно покончить, внимательно оглядел всех своих собеседников, – Быть может, вы не откажетесь выпить чаю? Я вижу, что учитель ослаб за время пути, ему не помешает восстановить силы.
Альберт, сидящий в кресле, несколько отделенный таким образом от своих друзей и родственников, быстро улыбнулся и легко махнул рукой.
– Ты преувеличиваешь, друг мой, я не настолько изможден. Впрочем, от чашки чая не откажусь, просто потому, что в дружелюбной атмосфере будет сподручнее рассказать и
