class="p1">— Игорь, не кричи, пожалуйста, сейчас ты для меня больший стресс, чем та девочка блогер, — устало откинувшись на сидение головой, говорю ему и отворачиваюсь к окну. — Я правда устала, меня это все утомило, — и, кажется, мои слова заставляют все же его успокоиться, потому что вот уже несколько секунд, он ничего не говорит.
— Лиль, ну это правда, было безрассудно, — уже более спокойным голосом говорит муж. — Если бы я не успел… да что я тебе объясняю? Просто ты сегодня превзошла саму себя, уехала из дома не предупредив, не сказав, куда поедешь. Так рявкнула на ребят, что они тебе поверили, я до сих пор в шоке.
Да, я действительно превзошла саму себя. Да, я сама от себя такого не ожидала, что уж там. Все случилось. Хватит уже обо всем об этом думать. Надеюсь, это последний раз, когда он об этом сказал. Если не прекратит сейчас, то попрошу хотя бы взять паузу утомил.
— Так еще потом сбросила вызов. Мне пришлось тебя искать, метаться, как раненый тигр в клетке. Мне ведь было страшно. Я боялся за тебя, и тут нашел. Захожу в салон, а в нем картина маслом: какая-то идиотка хочет кинуться на тебя. Я ведь не деревянный, Лиль. У меня тоже есть сердце, и оно бьется, болит, радуется и плачет. Я не камень, не сухарь. Я люблю тебя, и я боюсь за тебя.
На этих словах Игорь берет мою руку и кладет на свое сердце, прижимает теплой ладонью. Чувствую рукой бешеный стук, он действительно сейчас возбужден, взволнован, переживает все эти чувства, которые кипят в нем, заставляют сердце биться очень часто, и стук этот неравномерно-быстрый, а хаотичный, то замедляется, то ускоряется, то словно пропускает удары.
Да, живой, не камень, я всегда это знала, мог бы и не говорить. А вот насчет любви, такое чувство, как будто сейчас она у него стала странная, немного извращенная, а может быть, это просто я странная, глупая, ненормальная. Я уже запуталась и не понимаю, что вообще происходит и как с этим быть.
Но почему-то глядя на него, но такого сосредоточенного одновременно на дороге и на мне, и прижимающего мою руку к своему сердцу, верю ему, верю в искренность его слов. Он любит, да, возможно, его любовь немного странная, больная, жестокая или ожесточенная, не знаю, как правильно в данной ситуации сказать.
Только это любовь. Да, раньше эта любовь была другой. Ну что говорить про раньше, теперь у нас есть «сейчас».
— Я понимаю тебя, Игорь, понимаю, но мне просто хотелось ее защитить, и я признаю, что глупо, опрометчиво поступила и обещаю больше этого не повториться. Просто, это мои девочки, в том числе часть из них я лично принимала на работу, часть тестировала. Я ведь знаю каждую из них, каждую.
Этот аргумент проходит мимо. Для Игоря то, что я знаю, каждую из них ничего не значит. Я понимаю его. Все же у нас разное видение бизнеса, разное видение дел. Он не вникает в свой персонал, ему важно, чтобы все винтики четко работали, а я, я за такой легкий семейный формат, и, наверное, это неправильно. Ну только что уж сейчас говорить, надо разбираться с последствиями.
— Меня не было достаточно долго, поэтому последних новостей о них, естественно, не знаю, но, но раньше я знала все. Пойми, они своего рода, как мои маленькие детки, о которых тоже надо заботиться. Это случилось непроизвольно. И повторюсь, я тебе обещаю, больше этого не повториться.
— Первый и последний раз, Лиль. Первый и последний, ты сама сказала, — повторяет мои слова и даже на секунду отрывается от дороги второй раз за все это время.
Первый раз было на словах про то, что любит. Он словно дает мне понять, что самое важное в этом разговоре, и я понимаю.
— Первый и последний, — печально усмехаюсь ему, а сама вспоминаю, что через два дня документы о передаче акций Регине будут готовы.
Согласование практически завершено, и вот-вот я перестану быть хозяйкой, а значит, вот так смело сказать ему все, что думаю, не могу, опасаюсь репрессий.
— Приехали, — коротко говорит муж, когда машина останавливается, а я осматриваюсь вокруг и понимаю, что знаю этот двор, знаю, куда мы приехали, но не понимаю, зачем.
— Зачем ты привез меня сюда? — решаю не гадать, а просто спрашиваю.
— Ну, вы же договаривались о встрече. Она сейчас дома, я точно знаю, иди, у тебя два часа. Не успеешь, твои проблемы.
Глава 35
Лиля
— Да, подруга, ну у вас и дела происходят. Я в шоке. Но в целом знаешь, то, что он защитил тебя, пусть и перед женщиной, все равно дорогого стоит. Не каждый полезет в бабские разборки, — выслушав меня, подводит итог подруга.
— Да, знаю я, но все равно понимаешь, его мотивы абсолютно непонятны. Что он делает, почему он делает? Зачем он делает? Все это настолько, не знаю… сложно все это, — запинаясь, отвечаю ей.
Причем самое смешное, ситуация с Игорем взволновала Регину намного больше, чем ситуация, которая случилась в салоне. Обычно она всегда в первую очередь обращает внимание на дела нашего дела, а тут… вот что значит приоритеты.
Подруга ей намного важнее, но в любом случае, уверена, завтра, когда она приедет к девочкам, все выяснит у них и предпримет какие-то меры. Просто сейчас уже смысла нет махать кулаками, куда-то срываться, проблема решена, а последствия, их можно устранить и чуть позже
— Твой муж, в принципе, очень загадочный человек, Лиль. Единственное, что я о нем поняла за все эти годы, это то, что ничего о нем не поняла. Он такая темная лошадка, что, наверное, года через два я бросила это дело. Неблагодарное оно, а ответы не факт, что будут. Просто наблюдай, смотри за всей этой ситуацией, а еще лучше спроси у него, когда сейчас за тобой приедет.
— Да, наверное, ты права. С ним слишком сложно строить какие-то теории, и невозможно догадаться о том, что он имеет ввиду, когда не говорит, прямо, печально усмехаясь, соглашаюсь с ней.
— Ну что, мы с тобой уже засиделись. У тебя осталось три минуты. Не подумай, что я тебя подгоняю, просто сама понимаешь, что будет, — тяжело вздохнув, говорит Регина, и да, я понимаю, что через три минуты Игорь сначала начнет сигналить под окнами, и, если в течение пяти минут не спущусь, поднимется сюда, сделает нам выволочку на фоне произошедшего,
