начинала рыдать вдвое горше.
И даже герцогская карета была ею не замечена поначалу.
— Петрович! — гневно и грозно вскричала я, вывалившись из кареты и рысью несясь к Аннике. — Ты какого черта тут устроил, подлая ты курица?! Ты зачем ребенка пугаешь?!
Анника наревелась так, что у нее лицо все распухло. Глаза были щелочками.
Да что там! Она даже говорить не могла.
Бросилась ко мне с распростертыми объятьями и уткнулась в грудь, вся содрогаясь от плача.
Вот до чего ее довел подлый недопетух!..
— А я что, — Петрович тотчас подскочил и встряхнулся. — Я ничего. Я, может, переживаю?!
— Где ж ты так долго была, — всхлипывала Анника, пока я ее гладила по вздрагивающей спине.
— О, милая! — прошептала я и засмеялась. — Мне пришлось поучаствовать в аукционе. Продала яйцо Петровича с молотка.
— Ась?! — насторожился Петрович. — И дорого?
— Да, да! Много дали?! — вторила ему Анника.
Ответом им был сундук, который герцогские слуги снесли и поставили посреди огорода.
— Вуаля, — произнес Орландо, откинув крышку.
Блеск золота в заходящих лучах солнца просто снес крышу нашей золотоносной курице.
— Кудах-твою-за-ногу-налево! — проорал Петрович и заметался по огороду с самым безумным видом.
— Золото?! — ахнула Анника. — Сколько же тут?!
— Тысяча золотых! — гордо ответила я. — Представляешь?! Можно вообще не работать на огороде.
Но Анника упрямо крутнула головой.
— Нет, — ответила она. — Это же наш огород. Разве можно его забросить? Я и купила-то его, потому что люблю, и хочу, чтоб он был самый лучший.
— Тогда наймем помощниц, как ты хотела, — сказала я весело. — Чтоб у нас было время и на развлечения, и на танцы.
— А вот это разумно, — сказал герцог, улыбаясь. — Помощницы — это хорошее начало своего дела. Я одобряю такие вложения.
— Свое дело — это громко сказано, — застенчиво возразила Анника. — Нам с мадам Ферро не удастся конкурировать.
— Еще как удастся! — я себя не видела, но могла поклясться, что на лице моем отразилось самое дьявольское выражение, на какое я только была способна. — Столько денег! Конечно, мы обберем ее как липку.
Герцог громко расхохотался.
— Вот как? — произнес он. — Вместо того, чтобы напокупать украшений и платьев, вы хотите спустить все деньги на борьбу с мадам Ферро?
— Не беспокойтесь за наши платья, — жестко ответила я. — Напокупаем. И украшений тоже. Но кое-какие денежки я все же пущу на то, чтобы разорить ее и скинуть с этой земли. Вы же хотели от нее избавиться?
— Вероятно, — улыбнулся Орландо. — Вы нравитесь мне все больше и больше, Эстелла. С вами чрезвычайно увлекательно!
Он вдруг шагнул ко мне и снова обнял, да так, что у меня дух занялся.
— Это что это вы снова задумали? — возмутилась я, упираясь руками в его грудь. Впрочем, мои попытки освободиться были слишком слабыми. — Опять приписываете мне какие-то долги?
— А разве я не заслужил награды? — удивился герцог. — Я вам помог. Да я много чего сегодня для вас сделал! Так что имею право выставить счет!
— Какой же вы меркантильный, — удивилась я. — Ну, не при детях же взыскивать долги!
Уж не знаю, чем бы все эти обжимания кончились.
Но тут в нашу идиллию вмешался Петрович.
— Тысяча золотых! — проорал он, галопом вылетая с огорода, где он носился между кустами с картошкой и охлаждал пылающий разум. — За мое яйцо! Я требую свою долю от продажи! Да!
— Долю?! — удивилась я.
— Долю?! — возмутилась Анника. — Тебя спасли от смерти, выкормили, отнимая у себя последние крошки хлеба, а ты требуешь что-то? Шиш тебе!
— И чего же хочет мадам курица? — с улыбкой спросил Орландо.
— Между прочим, мадемуазель! — проорал Петрович смачным басом. — Значит, так! Мне чистого отборного зерна, и побольше! А еще личный будуар! Я буду не против, если его обобьют шелком и жемчугом…
— Какой жемчуг, окстись! — возмутилась Анника. — Ты же все засерешь!
— Хочу! — уперся Петрович. — Или больше яиц не получите! Не буду нестись, вот! Есть, кстати, у вас прищепка?
Нет, кажется, у него точно куриные мозги. И из упрямства он точно может перестать нестись.
Нам назло.
Или закапывать драгоценные яйца на огороде так, что нам вовек не найти.
И этот вариант произойдет скорее всего.
— Чтобы принимать любовников? — уточнил Орландо с хитрой улыбкой.
— Каких еще любовников? — возмутился Петрович. — Вы это бросьте! Я этого не люблю! Я честная курица! Мне нужен будуар, чтобы это животное, — Петрович высокомерно кивнул на петуха, клюющего пшеницу, — туда не имело доступа! Ясно вам?! Личную комнату с застекленными окнами! Я буду смотреть, как он страдает обо мне, и смеяться, ха-ха!
Герцог беззвучно смеялся.
— Ну, Петрович! — еле дыша от возмущения, произнесла я. — Такого я от тебя не ожидала!..
— Да ладно, — весело произнес Орландо. — Сделайте ему то, что он просит. Неужто не заслужил? Тем более, вам это по карману. Надстройте мансарду, — он указал на недостроенный птичник, из которого во все стороны предательски торчала солома.
— И покрасьте стены в розовый цвет! — надрывался вымогатель-Петрович. — А рядом посадите яблоню! Знаете, хочу встречать утро как в Париже! Под цветущей розовой яблоней!
— Париж ему подавай! — кипятилась я.
— Ну, ладно, ладно, — успокаивал меня Орландо, хотя у него по щекам слезы катились от хохота. — Он правда заслужил.
— Розовый курятник в стразах!.. Это какое-то безумие! Да нас люди засмеют!
— Может, и не засмеют, — заметил Орландо. — С этим потом разобраться можно. Например, поставив забор повыше. А пока… могу ли я пригласит вас в ресторан?
— Меня?! — удивилась я.
— Вас, — Орландо кинул и на скисшую было Аннику. — Юной девице тоже неплохо было бы развеяться.
— Но мы не готовы! — всплеснула руками Анника. Но глазенки ее радостно разгорелись.
— Так это легко поправимо, — беспечно ответил Орландо. — Подготовьтесь, а потом назначьте день. И мы сходим куда-нибудь развеяться. Как вам идея?
Глава 29
Разумеется, приглашение герцога — это вам не баран чихнул.
Да что там!
Скажу откровенно, это было главное событие в моей жизни за последнее время!
И я уж было воспарила к небесам, перескакивая по облачкам своих мечтаний все выше и выше.
Куплю себе нарядное платье… туфли… тонкое белье и шляпу, красивее, чем у Ферро!
Накручу кудряшки, спрячусь под кружевным зонтиком. И, может быть, куплю духи подороже, из тех, какими модницы душат свои перчатки.
В общем, приведу себя в порядок, да так, что и с герцогом пройтись будет не стыдно!
Но писк дерущихся за еду птиц у меня под ногами и нахальные речи Петровича швырнули меня на грешную землю.
— Нет, погодите, — пробормотала я. — Танцы-развлеканцы подождут. Сначала надо поквитаться с Ферро!
— Да что ты
