потянул простынь на себя, оголяя мою грудь.
— Я буду кричать, Титов! — предупредила я, сурово глядя на следователя.
Его мерзкий взгляд скользил по моей груди, а на губах играла кривая усмешка.
— Я тебе противен? — Женя слегка склонился надо мной, и я дернулась в сторону, — А может, ты дашь мне, Кораблева? Дай так же, как ему. И, возможно, показания Алены потеряются.
— Ну ты и козел! — я сплюнула в сторону мужчины и, как только его рука потянулась к моему телу, я набрала в легкие побольше воздуха, намереваясь закричать на весь остров.
— Молчи! — приказал Титов, убирая руку.
Он поднялся и, не скрывая эрекции, двинулся к выходу.
— Собирайся, Кораблева. Мы возвращаемся домой.
Глава 12
Домой меня возвращали, как опасного преступника — с сопроводительным конвоем из пяти человек во главе со следователем Титовым, который отказывался отвечать на мои вопросы.
— Где Кира? — требовательно спросил я, когда меня погрузили в полицейскую машину сразу на выходе из аэропорта.
Следователь смерил меня презрительным взглядом и молча запер дверь.
— Я убью тебя, если с ней что-то случится! — предупредил я, стараясь не накручивать в голове плохих сценариев. Надеюсь, Бриг додумался, что беречь девушку до моего возвращения придется ему.
Меня доставили в отделение и, словно тюк сена, закинули в унылую камеру. Я не сопротивлялся, не желая доставлять Титову удовольствие видом своего унижения. Я буду играть в предложенную игру с высоко поднятой головой. Но, едва следователь ошибется, я покажу ему, кто тут действительно ведет игру.
— Когда вы предъявите мне официальное обвинение? — с насмешкой поинтересовался я, глядя на следака по ту сторону открытой камеры.
Тот прогнал своих помощников, одетых по форме, и вошел в мою клетку, поигрывая ключами от наручников. И, прежде чем освободить мои руки, он размахнулся и ударил меня в район печени. Я согнулся и осел вниз, выдавливая из себя хриплый смех. За это получил снова — Титов оттянул мою голову за волосы и хорошенько приложил меня носом о металлическую кушетку.
— Скажем, что ты оказывал сопротивление, — грубо кинул Титов и, сняв наручники, стремительно вышел из камеры.
Пока тот запирал мои апартаменты, я отер кровь с носа манжетой рубашки. Алые пятна неприятно растеклись по белому льну, и я поморщился, жалея, что не прихватил с собой чистую одежду на этот «курорт».
— Посиди тут немного, Бранас. Можешь чувствовать себя как дома, — практически нараспев произнес Титов, уходя вдаль по коридору. Вид моей крови явно порадовал его самолюбие.
Ничего, Титов, мы еще поговорим, когда окажемся по одну сторону решетки.
* * *
— Женя! Что за хрень происходит? — я ударила кулаком стол Титова, но тот лишь ухмыльнулся, глядя на меня исподлобья. В его руках был диктофон, оказавшийся на деле отслеживающим устройством, которое помогло следователю отыскать меня на острове меж двух морей.
Мне так хотелось ударить его, смазать с лица эту раздражающую ухмылку. К тому же, я все еще злилась на то, как он вел себя на вилле в Греции. Если бы не Наталья, я так и лежала бы голышом с привязанными руками. Больше никогда не позволю связать себя. Даже Марку!
Марк…Он был так близко. Я знала, что его временно поместили в камеру в участке, но не могла пройти к нему — дежурный жестко дал понять, что Титов запретил пускать меня.
— Сейчас сама все увидишь, — ответил он загадочно, глянув на часы на стене.
В коридоре раздался шум, и через пару минут коллега ввел в кабинет худенькую напуганную девушку. Я сразу узнала в ней пропавшую Алену Яковлеву.
Внутри меня все перевернулось. Я так хотела найти ее. Спасти. А теперь боялась того, что она появилась. Боялась слов, которые она скажет.
Титов приобнял ее за плечи и усадил в свое кресло. По щекам девушки побежали слезы, и мне стало жаль ее. Кто-то держал ее в подвале. Издевался, унижал, насиловал. И я узнаю, кто это был, ведь в виновность Марка я не верила.
— Алена, расскажите, пожалуйста, еще раз, что произошло, — мягким тоном попросил Титов.
Девушка стерла слезы платком и, глубоко вздохнув, начала рассказ:
— Я работала в “Поцелуе” несколько месяцев. Хозяин постоянно домогался меня: касался невзначай, обещал деньги за секс, пытался споить, но я не поддавалась, — нервно теребя замок на сумочке, произнесла Алена.
Я нахмурилась, понимая, что ее показания идут вразрез с тем, что я слышала в баре о том, как Алена сама пыталась соблазнить Марка.
— Однажды в конце мая я пришла на работу и узнала, что репетицию отменили. Я хотела уйти, но хозяин схватил меня за руку и затащил в свой кабинет, — девушка запнулась, и на ее лице отразился страх.
— Он вас изнасиловал, верно? — подсказал Титов, и Алена кивнула.
— Вы уверены, что это был он? — встряла я, — Может, лица не было видно?
Титов смерил меня холодным взглядом, а девушка активно затрясла головой.
— Это был он! Это был хозяин! Он заткнул кляпом мой рот, чтобы не кричала, — девушка снова расплакалась, и Титов поспешил ее утешить, — Потом он запер меня в подвале и пользовался мной, когда ему вздумается.
— Боже, это все какой-то бред! — вспыхнула я и принялась мерить комнату нервными шагами.
В ответ на мои слова Алена вскинула на меня раздраженный взгляд. Было в ее глазах нечто хищное, и я невольно вспомнила, как танцовщицы в «Гранатовом поцелуе» обсуждали поведение Алены в отношении Марка. Они говорили, что она сама лезла к нему, преследовала его, словно сумасшедшая. Готова поспорить, если у них все же что-то и было — оно было по обоюдному согласию.
Для чего Марку удерживать девушку в подвале и брать ее насильно, если она сама готова была отдаться ему в любую секунду?
— Ты слишком плохо знаешь его, — изменившимся голосом произнесла Алена. В ее тоне сквозила ненависть, и по моему позвоночнику пробежался холодок.
Разумом я понимала, что она права — я действительно практически ничего не знаю о Марке. Но мое сердце отказывалось верить в плохое. Мне кажется, я чувствовала на каком-то ином уровне, что мужчина, которого я полюбила, не мог сотворить такие темные вещи.
— Он выглядит как бог — добавила Алена, вероятно, заметив сомнение в моих глазах. — Но этот бог заведует адом. И этот ад царит внутри него.
Я отвернулась, не желая смотреть на девушку. Или я просто хотела скрыть от нее свои эмоции, слишком ярко отпечатанные на лице?
— Ты должна радоваться, Кира, — включился Титов, — что я вовремя тебя вытащил из
