двери появляется мужчина в инвалидном кресле. Слишком темно чтобы рассмотреть.
- Что здесь происходит? – орет он и … раздается выстрел.
Дикий как в замедленной съемке видит, как на груди мужчины расползается пятно, как бросает пистолет Тино, как вместе с сумкой выпрыгивает в окно. Подхватил пистолет, бежит следом за Тино и вдруг слышит…
- Артееем!
От звука знакомого голоса дергается сердце. Оборачивается и…видит ЕЕ в дверях. С распущенными волосами, в белой ночнушке. Она кричит. Очень громко и очень сильно. А он немеет всем телом, немеет так словно у него отнялись руки и ноги.
С улицы доносится вой сирен.
***
Я кричу. Я громко кричу, меня разрывает от этого крика, потому что я вижу, как уронил на грудь голову Артем, как по его груди расползлось кровавое пятно…А этот мужчина в маске и с пистолетом в руках, он смотрит на меня. Убийца! Это он убил Артема! Только что на моих глазах лишил жизни моего мужа, который только начал выкарабкиваться из страшной болезни, только пришел в себя, только сел в инвалидное кресло и даже начал разговаривать.
«Лена, прости…Лена… я был не прав…ты лучшая, ты у меня самая… я люблю тебя, Лена»
Муж сказал мне это когда наконец-то смог говорить. Он сжимал мою руку своей одной не парализованной рукой и просил прощения. А я чувствовала себя так паршиво как никогда в жизни, потому что понимала, что, если бы не его инсульт я бы никогда к нему не вернулась, понимала, что я люблю другого мужчину и моя жизнь окончилась. Что это я теперь живой труп в этом доме.
«Лена, я стану на ноги и мы будем счастливы»
Нет, не будем… я никогда больше не буду счастлива. Но я не желала ему смерти… не вот так, не от руки какого-то ублюдка.
Мне страшно, и я смотрю на него. На убийцу. То на пистолет в руке, то на лицо под маской. Почему-то по коже бегут мурашки, почему-то дикая паника и ужас охватывают все мое тело. Мне страшно не только потому, что мертв Артем, мне страшно, потому что я что-то чувствую. Потому что …мне кажется я сейчас сама умру.
В дом врываются полицейские, я вызвала их тревожной кнопкой едва услыхала, что кто-то влез. Потому что я не спала…Я теперь вообще почти не сплю. Лежу, глядя в потолок, чувствуя, как немеет мое тело и умирает внутри душа. Теперь Жени больше нет в моей жизни. Я свой выбор сделала, и он правильный. Наверное правильный. Я всегда старалась в этой жизни поступать правильно, по совести. Меня так воспитывали.
***
Трусливо не поговорила с Ирой. Не смогла. Оставила ей записку, деньги под вазой и уехала.
«Ирочка, Артем в больнице, у него инсульт. Я возвращаюсь домой. Спасибо тебе за все. Я никогда не забуду то добро, что ты для меня сделала. Звони в любое время, как только мужу станет легче обязательно встретимся… Обнимаю и люблю тебя».
Мне было стыдно. Адски стыдно. Я не смогла б посмотреть ей в глаза. Потому что я спала с ее сыном. И она никогда бы мне этого не простила. Я б на ее месте тоже не простила.
Часто вспоминала, как звонила ей после того, как она приехала из роддома.
- Ленка! Я теперь мама, представляешь? У меня сын! Красавчик, булочка моя. Ты приедешь посмотреть?
- Прости, Ирочка, наверное, нет. Поздравляю от всего сердца. С меня подарок малышу.
Малышу! А теперь я с этим малышом. Боже! Какой кошмар! Я аморальная, мерзкая дрянь. Мне нужно вернуться к Артему и забыть Женю. Навсегда. Я не имею права на такое счастье, мне не положено. Это стыдно, это ужасно!
Говорят, становится легче, когда принимаешь решение, но это ложь. Мне не стало легче. Ни капли, ни грамма. Только адски больно, только невыносимо тоскливо. Я не могла писать…садилась за стол, открывала ноутбук в своем любимом кабинете и ничего, ни слова. Потому что писать хотелось только о нем, о нас. Хотелось сочинить историю, в которой мы с ним были бы вместе и счастливы, где у нас был бы хэппиэнд. Дни были монотонными, серыми. Уход за Артемом, медсестра-сиделка, капельницы, лекарства и я, которая за всем этим следит. Моя жизнь стала почти что прежней. Я ухаживала за своим мужем, я снова жила в своем доме, я складывала вещи в шкаф, который сама выбирала. Но…внутри остался осадок, внутри осталось ощущение того, что здесь нет ничего моего. В любую минуту этот дом перестанет быть моим и моя любовь к нему не взаимна.
Ночью я ложилась в постель…Нет, я больше не спала в нашей общей спальне. Я спала в комнате для гостей. Ложилась в постель, закрывала глаза и вспоминала. Вспоминала что ОН мне говорил, КАК смотрел на меня, что я чувствовала тогда и в моем животе снова порхали бабочки. Я скучала. Как-то безумно, по животному обреченно тосковала о нем, о несбыточных нас.
Только встреч я больше не хотела. Увидеть его означало разбередить рану, содрать с не корку и снова истечь кровью. Мы больше не виделись. Целый месяц ничего. Ира тоже мне не звонила и не приезжала.
Бывало, лежу в тишине ночью, а сотовый звонит, вибрирует. Я смотрю на дисплей, а там незнакомый номер, всегда разный. Не отвечаю, потому что страшно, потому что услышать его боюсь. А однажды не выдержала, ответила.
- Ты счастлива?
Его голосом, а сердце уже разбилось, уже упало вниз, уже изошлось трещинами.
- Счастлива.
- Лжешь!
- Не звони никогда сюда!
- А куда звонить!
- Никуда и никогда! Забудь!
Выключила звонок, а по щекам градом слезы и грудь болит, ломит ее, разрывает на части. Потом взахлеб в ванной с открытым краном, чтоб не слышал никто как буквально вою.
***
Полицейские еще не успели ворваться в дом, они поднимаются по ступенькам, а парень срывает маску с лица, выбрасывает ее в окно и … и я кричу, только уже беззвучно. Я кричу на разрыв с такой силой, что кажется рвутся голосовые связки. Потому что я ЕГО узнала. Потому что парень-грабитель-убийца с маской и пистолетом – это Женя. И я не готова…не готова это принять. Меня выворачивает и рвет прямо на пол возле колес инвалидного кресла на котором висит труп моего мужа.
Его убил Женя…
Глава 16
- Пощади моего сына!
Это первые слова,
