предела. Коридор пещеры вывел нас в огромный зал, в центре которого было розовое озеро, на берегу которого сидело приблизительно 20 жабёнышей, таких же лиловых, как и их мать, только вот у них были ещё трепещущие крылышки. Они очень трогательно вращали своими выпуклыми глазами и излучали радужное сияние своими крылышками. На этом милота заканчивалась, и начиналась суровая реальность, сразу было понятно, что все они (обитатели этих пещерных стен) в ловушке. Жабёныши не могут взлететь и двигаться, а их мать может двигаться, но не может прикоснуться к своему потомству. Как только она приблизилась к ним, словно невидимая стена выросла и стала преградой, все дружно печально вздохнули, они от безысходности, а мы от сочувствия, к этому чудесному семейству. Я первым решил нарушить тишину:
— Наверное бестактно Вас спрашивать, что с Вами произошло. Но иногда чтобы помочь, нужно знать все обстоятельства произошедшего.
— Вы правда решили мне помочь? — С надеждой в голосе спросила жаба, и тут же сама себе ответила, — значит пророчество верно.
— Что за пророчество? — Спросил Гуанмин.
— Пророчество гласит: «Прийдут вершители судеб, и исправят ошибки прошлого. Их будет трое: два юноши и девушка, и они возвратят на свои места порядок вещей…»
— Что?? Какой ещё порядок? — Снова заговорил Гуанмин. — Мы тут только ради моей возлюбленной Нингонг, и никакой порядок никому возвращать не намерены, мы ничего не нарушали! Значит и не нам восстанавливать! — Гневно закончил он.
— Брат, не будь так импульсивен, и поспешен в решениях. — Спокойно провозгласила Зэнзэн. — «После обрезки масляная лампа становится ярче. Истина становится понятнее после обсуждения». Возможно, помогая этой замечательной семье мы обретем знание, которое в последствии поможет нам удачно справиться с не простыми решениями относительно нашей общей беды.
Глава 11
Цзыньхуа
Во время, отведенное мне милостивыми Богами принято родителями нарекать своих отпрысков, так как они посчитают нужным. Я всегда злился на своё имя «планетарного масштаба», нет не на родителей, а именно на имя, но обида за такой родительский подарок сидела глубоко в моём сердце. Братья не раз подшучивали на до мной, и я всегда старался сгладить эти неуместные шутки своим молчанием. Лучше бы ответил, наверное, было бы легче, и меньше бы копилось жалких неуместных эмоций в моём глупом сердце. Но, когда беда постигла нашу семью, и мать осталась лежать бездыханной, лишь тогда я осознал всю ничтожность и бессмысленность моей обиды. Да хоть чабанем бы называли (подносом), только бы мать была жива, и дарила всем свою чарующую улыбку. Братья ушли, а я остался возле тела матери, я очень хотел, быть рядом, когда она очнется, извиниться перед ней, за все те моменты, когда не справедливо копил обиду в сердце и не уделял должного внимания, не проявлял заботу и понимание, отказывал в общении, замыкаясь в своих неконструктивных мыслях. Я сидел погружённый в раздумья, смотрел на мать, вспоминал её живой любящий взгляд, и я подумал, вдруг если буду говорить с ней, душа матери услышит меня и вернется. Слова сами сложились в строки:
— Прекрасный человек, с прекрасными очами,
и дивными чертами…
Прекрасней тебя нет, ведь что твой интеллект
Твой интеллект богат безмерно и бескрайне…
Прекрасный человек…
— Да, ты поэт у нас, невероятно, — молвил Юймин, а Вэньхуа молча поднял большой палец вверх. Я не слышал, как они вошли, но это не важно. Пусть насмехаются, только бы мать очнулась, но она к нашему всеобъемлющему сожалению, оставалась неподвижной.
Гуанмин
«Всё происходящее какой-то сюр. Просто невозможно и нелепо!! В нескольких метрах от меня моя любимая, а я тут должен разбираться с волшебными жабами… Жуть какая…» — думал Гуанмин. И в этот же миг установившуюся тишину (Тедань задал вопрос, а новая знакомая всё молчала, собираясь с мыслями) нарушил шум множества крыльев. Они напали внезапно, огромные летающие мыши, с синими светящимися глазами, красными мускулистыми телами, и острыми длинными когтями. Зэнзэн первой применила оружие, дав пару секунд ребятам сориентироваться. Сидя в кресле, она первым делом запустила рога оленя, а потом схватив бянь, стала искусно сшибать им налетевших неведомо откуда тварей. Тедань тоже быстро включился в схватку орудуя кистенями, разбрасывал противников влево и вправо, некоторые отлетали так резко, что ударялись о стены пещеры и падали замертво. Гуанмин пожалел, что вооружился только яодао, но его два меча раскрывшись как цветки и обнажив скрытие лезвия тоже приносили не мало урона противнику. Жаба потеряла свой привлекательный и милый облик и наравне с гостями своей пещеры вступила в неравный бой, она в мгновение ока отрастила огромные крылья, с острым оперением по краю, и отмахивалась ими от налетевших хищников, защищая своё потомство. Это были не объяснимые, не поддающиеся логике крылья, они были прозрачны, как у её детенышей, но имели заострённые кончики, и по ним струилась кровь, судя по всему обладательницы этих удивительных летательных приспособлений. Бой был стремительным и быстро закончился поражением нападавших, к счастью, маленькие жабёныши не пострадали, в отличие от их матери. Если бы она была одна в этот момент, то всё могло закончиться намного печальней.
Первой мыслью Гуанмина было: «Надо срочно проверить как там Нингонг, вдруг к ней в пещеру залетели такие же хищные твари…». И он уже развернулся чтобы скорее бежать, как его окликнула Зэнзэн:
— Стой брат, где стоишь! — Громко воскликнула девушка, и уже тише добавила, — и не двигайся.
По каменистому полу пещеры расползался сизый дымок.
— Надо всем срочно нырять в озеро, — произнесла жаба, выдавливая из себя каждое слово, — там под водой тоннель в соседнюю пещеру, в ней такое же зеркально расположенное озеро, если дым доберется до Вас вы не выживете, как и мои малыши. А вода способна его сдержать.
— Сестрёнка, придётся оставить твоё кресло. — Сказал Гуанмин, поверив жабе на слово, не стала бы она шутить такими вещами. Страх за сестру охватил его и стиснул крепкими цепкими щупальцами, тревога о Нингонг ушла на второй план, сейчас прямо на глазах сестра в опасности, надо в первую очередь спасать её, ведь передвигаться сама она не может, да и пловец из неё посредственный.
— Я понимаю, — ответила с грустью Зэнзэн, — вот и настал час мне воспользоваться даром Цилиня в полную силу, надеюсь у меня получится, — продолжила она, медленно поднимаясь из своего чудо-кресла.
— Позвольте помочь Вам, Прекрасная Зэнзэн, — тут же среагировал Тедань подавая руку, и страхуя второй рукой сзади талии девушки.
Жаба в это время видимо ментально давала напутствие своим детям, так как они все внимательно на
