халат и спустил бретельку бюстгальтера. Он ласкал меня нежными губами, а я пребывала в эйфории. Мы не заметили, как оказались опутаны страстью своих чувств.
Я проснулась и долго не могла понять, что же такое неприятное занозой сидит в сердце. Всё же было хорошо, ночь была чудесной, рядом с Лёшкой я чувствовала себя по-настоящему счастливой, но… Но что-то не давало мне покоя.
Не открывая глаз, я повернулась на бок и попыталась обнять Лёшку. Но его не оказалось рядом.
— Лёша! — сев в постели, громко позвала я. Из коридора раздалось цоканье коготков, и в спальню ввалились Джек и Мерс. Лёша не отозвался. В ту же минуту я поняла причину своего страха. Он поехал за анализами.
Часы показывали десять утра, я проспала всё на свете. Вскочив с постели и путаясь в складках халата, я понеслась искать телефон. Найдя его, наконец, набрала номер Лёши. Но его мобильный оказался недоступен.
— Проклятие! — воскликнула я и, швырнув телефон на диван, отправилась одеваться.
Приведя себя в порядок, я убралась в квартире, накормила животных, а Лёшки всё не было. Я в тысячный раз набирала его номер, когда услышала скрежет замка.
— Почему ты отключил телефон?! — пылая гневом, воскликнула я, увидев Лёшу.
Он не ответил. Увидев его лицо, я почувствовала, как сердце ухает всё ниже и ниже.
— Лёша, что? — жалобным тоном спросила я. — Что, Лёша?
Он не отвечал, только прятал глаза. В руках он держал распечатанный конверт с анализами.
— Нет! — догадавшись обо всём, зарыдала я, закрывая лицо руками. — Нет, нет, этого не может быть! Нет!
Лёша шагнул ко мне и крепко прижал к себе.
— Милая, родная, успокойся, пожалуйста! — просил он, но я не могла успокоиться. Слёзы лились сплошным потоком, плечи сотрясались от рыданий.
— Лёш, а может, анализ ошибочный? — с бешеной надеждой заглянула ему в глаза я.
— Наташ, не нужно тешить себя напрасной надеждой, — мягко уговаривал он меня. — Вика мертва, анализ подтвердил ваше родство. С этим нужно просто смириться.
Но я не могла это принять. Опустившись на корточки, я прижалась спиной к стене. В ушах звенели страшные безжалостные слова: «Вика мертва, Вика мертва, Вика мертва»…
Глава 11
Вику хоронили на следующий день, в морге и так слишком долго держали тело. Я ничего не соображала от горя, все заботы по организации взял на себя Лёша. Я порывалась съездить в банк и снять со счёта деньги, этакий неприкосновенный запас, который нам оставили родители. Хотелось проводить Вику достойно — это последнее, что я могла для неё сделать. Но Лёша уговорил меня не трогать счёт и сам оплатил всё необходимое. Он купил гроб, венки, ездил на кладбище и не забывал постоянно говорить мне, чтобы я успокоилась и держалась. Я и держалась, что ещё мне оставалось? Только слёзы лились сплошным потоком и к вечеру у меня настолько опухли глаза, что я едва могла смотреть.
Даже в солнечный день на погосте пробирает дрожь, а уж хмурым октябрьским утром и вовсе было мрачно. Деревья стояли без листвы, холодный ветер пробирался под одежду, с неба сыпался то ли дождь, то ли снег. Над нами с оглушительным карканьем носились вороны.
Проводить Вику пришло огромное количество народа, я даже не думала, что у моей сестры было столько друзей. Всё-таки Вика была чудесным человечком, дружелюбным, милым, её все любили… В отличие от меня…
Чуть поодаль от нас я заметила Екатерину Андреевну в длинном чёрном платье и её внучку Иру, держащую бабушку под руку. Рядом с гробом стояла Валентина, продавщица из ювелирного магазина, и ещё какая-то незнакомая мне девушка, вероятно, это была Катя, подруга и коллега Вики. Ещё дальше, вытирая лицо платком, стояла красивая молодая девушка. Как сказал мне потом Лёша, это была Аня, однокурсница Вики. Остальных я никого не знала, но вряд ли это были чужие моей сестре люди.
Похороны подходили к концу, и вот уже смолкли прощальные речи, слёзы и крики присутствующих. Все как один посмотрели на меня, и я поняла, что мне придётся подойти к гробу, как бы я этого ни боялась. Лёша порывался пойти со мной, но я остановила его и на негнущихся ногах подошла к тому, что осталось от сестры.
— Прости меня… — прошептала я, коснулась её руки и, ощутив страшный неживой холод, едва не упала. Лёша бросился ко мне и, подхватив под руки, усадил на скамейку у чьей-то ограды. Уже оттуда я наблюдала, как гроб медленно исчезает из мира живых в царство мёртвых.
Войдя в кафе, где Лёша организовал поминки, я первой подошла к столу и, не обращая внимания на взгляды присутствующих, опрокинула рюмку водки, закусив лимоном. Водка обожгла горло и горячим комом упала в желудок, и мне стало немного легче.
— Садись, — подошёл ко мне Лёша и силой усадил на стул.
Я ещё раз оглядела присутствующих и почувствовала, как впадаю в истерику. По телу пробежала дрожь, к глазам подкатила очередная порция слёз.
— Ты чего? — испугался Лёша, видимо, что-то поняв по моему лицу.
— Ничего. — Я с силой сжала кулаки и потянулась за новой рюмкой. Лёша меня не остановил — наверное, понимал, что сейчас мне лучше набраться до бровей и ничего не чувствовать.
Но алкоголь почему-то не действовал на меня. Я опрокидывала стопки одну за другой, но оставалась абсолютно трезвой, лишь лицо горело всё сильней.
— Ну всё, хватит! — отобрал у меня очередную стопку Лёша. — Посмотри на себя.
— Я не пьяная, — возмутилась я.
— Я вижу, — кивнул Лёша. — Но лицо у тебя похоже на перезрелую помидорину.
— Спасибо! — огрызнулась я и отвернулась.
— Пожалуйста, — спокойно ответил Лёша. — Хочешь себя до инсульта довести? Этим ты поднимешь Вику?
— Плевать… — прошептала я, чувствуя, что силы окончательно покидают меня. — Это я во всём виновата, если бы я лучше относилась к ней, этого всего могло бы и не быть. Я не заслужила счастья. И я буду пить, пусть у меня случится инсульт. Пообещай только, что позаботишься о Мерсе, у него никого нет, кроме меня.
— А обо мне кто позаботится? — нахмурился Лёша. — Вот какая твоя любовь, да? Бросить меня решила?
— Зачем ты так? — опешила я, ожидавшая от него слов утешения.
— Правда глаза режет? — прищурился он. — Не пьяная она! Вижу я, какая ты не пьяная! Вставай, поехали домой.
— А как же все они? — растерянно обвела рукой я всех присутствующих.
— Пусть сидят. По-моему, они даже не заметят нашего ухода.
И он был прав. Подвыпившие гости, казалось, начисто забыли, где находятся. То тут, то там слышался смех, кто-то рассказывал анекдоты. Екатерина Андреевна
