что даже не решилась поначалу верить своим глазам. Хотя это было глупо: у кого глаза лучше, чем у хилера?
Киган снова проявил неожиданную наблюдательность:
– А вот теперь ты в шоке.
– Да. И ты сейчас будешь. Маркус Лин умер от внезапного обширного инсульта – именно в тот момент, когда он, похоже, выигрывал битву.
* * *
Паника захватывала водоворотом, кружила, мешала дышать. Ситуация и без того была сложной, а телепатке еще и не удавалось привести в порядок собственные мысли. Память подкидывала то одну технику, то другую, но Альда тут же понимала, что все сейчас будет бесполезно. Здесь нужен хилер, вдвоем они еще могли бы справиться, а она одна – никак…
Триан не давил на нее, понимал, что любые упреки и попытки поторопить сейчас стали бы бесполезными. Но Альда все равно чувствовала его боль – через связь между ними. От него ускользал контроль над мутацией, его тело, по сути, разваливалось на части.
Альда не решалась на это смотреть, понимала: если увидит, вообще ничего не сможет. Она все так же сидела с закрытыми глазами на траве, пытаясь найти хоть одну грань своего дара, которая сейчас оказалась бы полезной. Не поможет, не поможет, не получится…
«У меня получилось, – неожиданно прозвучал в голове голос Дианы. – Ты знаешь, что я была слабее тебя и слабее Триана, если сравнивать наши отдельные таланты. Неужели ты не понимаешь, что вместе вы будете сильнее меня?»
Неужели не понимаешь…
Она как раз понимала. Но чтобы перевести это понимание из подсознания в сознание, нужно было очиститься от страха. И вот когда у Альды это получилось – необъяснимым, нечеловеческим почти рывком воли, – все стало на свои места.
Виридиана Тассин не была самым могущественным легионером от природы. Когда их сознания объединились, Альда очень четко почувствовала это, просто запомнить не сумела, тогда было не до того. Безусловно, Диана была сильна, однако по уровню дара она значительно уступала Триану. Это Альде тоже открылось лишь после того, как Триан подпустил ее ближе. Как телепат, Триан уступал Диане – но тут ее превосходила Альда.
Секрет самого могущественного номера 1 в истории Легиона таился в самоконтроле. Диана не жалела себя и не позволяла себе слабину. А когда все-таки позволила, умерла… Но до этого момента ее техника работала отлично. Диане тоже наверняка было страшно превращаться в инопланетных уродцев, она тоже почти теряла контроль, но если она справилась, из такого распада еще можно выбраться.
«Сосредоточься только на теле», – велела Альда. Голос звучал непривычно жестко, она сама от себя такого не ожидала, но иначе сейчас не получалось.
«Если сознание ускользнет окончательно, обратной дороги не будет…» – голос Триана звучал совсем тихо… как будто угасал. Альда не позволила этому отвлечь себя.
«Сознание поддержу я. Твоя задача – полностью изменить тело и создать клетки, которые будут аналогичны мозговым».
«У цветка черепа нет».
«Ты только сейчас это обнаружил? Да выбери ты место произвольно и все!»
Он поверил ей – у него и выбора-то не осталось. Альда почувствовала, как Триан отпускает контроль: сначала осторожно, словно шагая в бездну, а потом все быстрее и решительнее. То, что он сейчас ощущал, наверняка напоминало затянувшееся падение. Ему не за что было держаться, и он бы просто распался, погибая внутри живого тела, если бы Альда допустила хоть одну ошибку.
Но время ошибок прошло. Альда просто поддерживала импульсы сознания в тканях, которые отвратительно для этого подходили. Это отдаленно напоминало стимуляцию остановившегося сердца или искусственную вентиляцию легких. Орган нежизнеспособен, он должен умереть, но вот в дело вступает сторонняя сила и заставляет его двигаться, выполнять свою функцию.
Это было тяжело, настолько, что Альда была вынуждена полностью отстраниться от внешнего мира и сосредоточиться на телепатии. Если бы к ней сейчас подполз один из местных уродцев и вырвал позвоночник, она бы до самой смерти ничего не почувствовала. Но она вынуждена была пойти на такой риск – иначе ничего не получилось бы.
Она позволила Триану завершить превращение. Это увеличивало нагрузку на нее, однако обидно было бы отступить сейчас, ничего не получив, когда финал так близко. И она держалась, надеясь, что этого хватит, хотя каждая минута тянулась целую вечность.
Потом стало чуть легче: Триану удалось сформировать внутри тела-растения мозговые клетки. В них все равно нужно было поддерживать жизнь, однако это было не так сложно, как работать с пустотой. Когда же начался процесс обратного превращения, Альде показалось, что с нее потихоньку снимают грандиозную каменную плиту, до этого давившую ее.
Триан наверняка понимал, через какую нагрузку он ее проводит. Он ничего не говорил, потому что слова бы это не исправили. Да Альда и не нуждалась в словах… Она чувствовала, что ему не все равно, и этого было достаточно.
Когда все завершилось, она поспешно вернулась в покинутое тело – ощущение было именно такое, хотя ее разум и так все время оставался внутри. Альда словно выбралась на поверхность после того, как долго не могла сделать вдох в толще воды.
Испытание не прошло ее телу даром: мышцы болели, как после судорог, всю нижнюю половину лица заливала кровь из лопнувших сосудов в носу, кожа под формой истекала ручьями пота. Но Альда была жива и Триан был жив. Все остальное по сравнению с этим не имело значения.
Альда позволила себе откинуться на траву и обессиленно рассмеялась. Справилась! Надо же… В какой-то миг она верила, что не справится. Не должна была, все указывало, что внутри нее нет нужных сил – а они откуда-то появились…
Очень скоро Триан был рядом с ней. Подошел, как только смог подняться на ноги, даже одеваться пока не спешил, ему нужно было убедиться, что Альда будет жить. Его лицо покрывала засыхающая корка крови, он дышал тяжело и хрипло, но сам он будто и не замечал этого.
– Мелкая, насколько ты в порядке по любой возможной шкале? – тихо спросил он.
– Какая разница? Ты разве не ради этого меня приручал? – испытующе посмотрела на него Альда.
Она давно уже не верила в это – и все же ей было любопытно, как он отреагирует. В другое время Триан идеально скрыл бы эмоции, а теперь даже он слишком устал. Она почувствовала болезненный укол внутри него, тот тип боли, который причиняют только близкие.
– Альда…
Другие объяснения ей были не нужны. Альда подняла руку, завела ему за шею, мягко надавила. Он намек понял, наклонился, и она почувствовала легкий привкус крови на его губах. Да и он тоже… Оба сейчас были хороши!
– Все в порядке, правда, – сказала Альда, когда он отстранился. – И оденься, на все остальное у меня сил нет.
– Это тот редкий случай, когда я
