Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 82
могла поместиться еда.
Я слабо улыбаюсь ее шутке, но не нахожусь, что сказать в ответ. Молчание затягивается. И в нем нам тяжело. Некомфортно.
– Что-то интересное? – Мама первой нарушает тишину, кивком головы указывая на открытую книгу, которая лежит рядом со мной на одеяле.
– Еще не поняла.
Не могу же я сказать ей, что таращусь на одну и ту же страницу уже полчаса, но пока до меня не дошел смысл даже первой строчки. Я вся в своих мыслях, в которых нет места для литературных героев. Там Благов и Саша. И дикая цепочка событий, которая выбивает почву у меня из-под ног.
– А грустишь почему?
В этом вся мама. Заходит издали, чтобы ты расслабилась, а потом бьет прямо в лоб.
– Я не грущу, – произношу внезапно севшим голосом.
– Третий день грустишь, – безапелляционно говорит она. – Я с уважением отнеслась к твоему нежеланию говорить о причинах в первые два из них. Больше не могу. Твой брат вот-вот появится на свет, а я не готова ехать в больницу не зная, что происходит с тобой.
Мой желудок спазматически сжимается.
– За меня не волнуйся, мам, – от улыбки, которую я вымучиваю, сводит скулы. – Все в порядке.
– Мира, не нужно, – она тяжело вздыхает и качает головой. – Я твоя мама и знаю, когда тебе плохо. Ты, конечно, можешь молчать и дальше, упиваясь своей бедой в одиночестве, – это твое право. Но мне бы хотелось, чтобы ты доверилась мне. Или папе.
Я смотрю на маму и вижу в ее глазах безусловную поддержку и любовь. И хотя я не собираюсь говорить ей правду, она слетает с моих губ раньше, чем я успеваю надежно удержать ее за зубами.
– Мам, я Саше изменила.
Вот так. Никакой подготовки, коротко и ясно. Понимаю, что мама будет потрясена, но как смягчить то, что случилось, я тоже не знаю. Оправданий не жду – безуспешно искала их сутки напролет, но так и не нашла.
– Изменила, и все? В смысле? – ошеломленно переспрашивает она после короткой заминки.
– В том самом. В Сочи я целовалась с другим человеком. И провела с ним ночь.
То, что мы не занимались сексом, в этом контексте для меня не важно. Если бы Даниил проявил хоть немного настойчивости, я бы не устояла. Я не была пьяна. Я сознательно пошла с ним. Поэтому для меня вся та ночь – безусловная измена.
– Почему? – внезапная бледность мамы сменяется румянцем. Это значит, что она приходит в себя от потрясения и ее мозг начинает работать.
– Что «почему»?
– Почему ты целовалась с другим? Почему провела с ним ночь? – Мама пытливо всматривается в мое лицо, пытаясь отыскать там ответы. – Я хорошо знаю тебя, дочка, ты не такая.
– А может, я именно такая? – с печальной иронией спрашиваю я.
Мама наклоняется вперед и накрывает мою коленку своей рукой.
– Расскажи мне о нем, – мягко просит она.
Я застываю, потому что не знаю, что сказать. Хочу, но не могу позволить себе быть честной.
– Просто парень. Знакомый Кости, – коротко отвечаю я, чувствуя, как под пристальным взглядом мамы щеки заливает густой румянец.
– Наверное, все же не просто парень. Он нравится тебе? – проницательно спрашивает она, успокаивающе поглаживая колено.
Нравится? Мне хочется истерически рассмеяться. Нравится. Какое пресное слово, чтобы описать то, что я испытываю к Благову. Кипящая смесь злости, отчаяния, желания, какой-то нездоровой одержимости – в этом нет ничего от «нравится», и все же это больше, чем я испытывала к любому другому человеку в жизни. Даже к Саше.
С момента возвращения из Сочи прошло почти трое суток. Он мне так и не позвонил. В первый день я не находила себе места, мастерски выдумывая причины, которые могли не позволить ему дать о себе знать. В моих фантазиях он потерял телефон, проспал весь день, попал в снегопад, сломал руку, ногу, в Сочи внезапно пропала связь. Чего только не придумывают наивные дурочки, чтобы оправдать равнодушие парня. Но поздно вечером Лена обновила ленту в соцсети, и в галерее к новому посту я увидела его – здорового, с привычной насмешливой улыбкой, в той самой куртке, которую я оставила для него на ресепшене. Что бы ни происходило с ним с момента, когда я ушла из его заснеженного коттеджа, он не тосковал, и телефон был на месте.
Я помню это пугающее ощущение разверзшейся в моей груди дыры. Даже на расстоянии в тысячи километров он произвел на меня ошеломляющее впечатление, и с минуту я как мазохист таращилась на экран, не в силах отвести взгляд от его лица. Хищного, циничного, одуряюще привлекательного. Бьющая наотмашь сексуальность пробирала меня даже через экран телефона, и что-то странное творилось в этот момент с моим телом, потому что я испытывала одновременно жгучее тепло и леденящий холод.
– Я его ненавижу! – выплевываю я, чувствуя, как кровь бросается мне в лицо, а в груди становится тесно.
– Ох, – из маминого рта вылетает всего одно слово, даже не слово, а звук. Не знаю почему, но сейчас я действительно ее потрясла. – И что же случилось дальше?
– Я ушла, пока он спал. И вернулась с Сашей в Москву, – тихо говорю я, разглядывая свои ногти.
– А он? – мягко спрашивает мама.
– А он мне не позвонил, – не знаю почему, но произнести эту фразу мне дается тяжелее всего.
Это нелогично, глупо, жалко, но, несмотря на все, что я знала и читала о Благове, я слепо верила, что между нами все иначе. Для меня было иначе. Наверное, поэтому так больно осознавать, что я оказалась для него лишь развлечением, чтобы скоротать каникулы.
– Мира… – Мама протягивает руки и притягивает мою голову к своей груди. И от ее тепла, знакомого с детства запаха, безусловного принятия я ломаюсь.
Я держалась все три дня, не позволяя себе проронить даже слезинки, но сейчас оказываюсь не в силах преодолеть истерику. Где-то в глубине груди рождается рыдание, которое упорно прорывается наружу. Я стискиваю зубы, чтобы сдержать его, но все бесполезно. Первый всхлип вырывается с мучительным звуком, за ним – еще один и еще один, пока все мое тело не сотрясается под их бурным натиском, а эмоции входят в крутой штопор, грозящий разбить меня вдребезги.
Благову хватило десяти дней и щепотки обаяния, чтобы играючи сломать возведенные мною барьеры и заставить предать все мои принципы. Но еще меньше ему потребовалось, чтобы превратить меня в депрессивную неврастеничку. И для этого он не пошевелил даже пальцем.
Все долгие три дня мысли о нем
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 82
