Василиска:
— Кр-ра-а-а!!!
Бум!
Бум!!
Бум!!!
От приближающихся шагов чудовища затряслась вся пещера. Из темноты, скрывающей каменный свод, посыпались камешки и угрожающе захрустело, заскрежетало.
Виренея и Кристиан вмиг забыли о разногласиях. Оставался единственный шанс на спасение, и они не замедлили им воспользоваться.
«Этот поцелуй мы, наверное, оба запомним навечно… Конечно, при условии, что нам удастся спастись,» — промелькнуло в голове Кристиана, и ещё много, чего промелькнуло, например: «Хрен с ним, с зубом. И с пером тоже — явно облом. Только бы выбраться отсюда живыми. Эх, правы были родители!»
…ибо полминуты после коротенького поцелуя растянулись в вечность, и всю эту вечность, к ним приближался Василиск, а принц жаждал поскорее стать ма-а-аленьким-маленьким колобком.
Наконец-то случилось! Два маленьких существа рухнули в кучу одежды буквально за миг, до того, как Василиск заглянул за их камень и сотряс пещеру своим коронным:
— Кр-р-р-ра-а-а!!!!
Глава 22. В которой случаются чудеса
Виренея
— Кр-р-ра-а!!! — раздавалось сверху, и лягушка шкурой ощущала зловонный ураган из василискова рта.
Ещё пол минуты назад Виренея целовалась с Кристианом, переживая адреналиновый ураган, а теперь в голове билась лишь одна мысль — забиться как можно дальше, пролезть в самую тёмную узкую щель. Главное, спрятаться!
Повинуясь рефлексам, лягушка юркнула под камень, в место, где обледеневшая глыба закруглялась, образуя микроскопический навес. Слава богам, им двоим этого оказалось достаточно. Виренея выдохнула, когда почувствовала прижавшийся к ней запечённый бок, ведь это означало, что они оба пока ещё живы.
Зато их одежда на глазах застывала, превращаясь в камень. Окаменел даже выроненный Кристианом на пол светляк.
Стало темно.
Виренея попыталась сосредоточиться, чтобы хотя бы по звукам понять, где находится Василиск. Это было сложно: шум стоял адский. Разъярённый монстр, казалось, топтался примерно везде. Да так, что пол трясло, а с потолка всё ещё сыпались камни и сталактиты — маленькие по человеческим меркам, но смертельно опасные как для лягушки, так и для мучного шарика.
Впрочем, даже в скудном лунном свете Виренея увидела, что складки их одежды тоже образовали навесы и проходы, под которыми можно спрятаться.
Этим они с Кристианом и воспользовались. Вовремя. Потому что тварь поняла свою ошибку, остановилась и склонила длинную шею, осматривая каменную глыбу со всех сторон.
— Плохо дело, — расстроенно квакнула Виренея, забираясь внутрь окаменевшего рукава.
— Почему? — ответил перекатившийся к ней Кристиан. — Пересидим тут немного, а там глядишь, Василиск успокоится и уснёт.
— Думаешь, это скоро случится?
— Надеюсь.
— А я что-то не очень.
— Не переживай. Мы всегда выбирались, и теперь прорвёмся.
Колобок явно храбрился. Он вообще-то тоже замерзал, лунный блик высвечивал тонкий серебристый слой инея, который уже покрывал его бока. Да и говорил он с трудом.
«Надо расшевеливать и его, и себя, иначе замёрзнем и останемся тут до морковкиного заговения».
— А я думаю, стоит попереживать! Во-первых, мы остались без одежды! — проквакала Виренея, пытаясь перекричать разбуянившегося Василиска.
— Ну и что? — прошепелявил колобок.
— Во-вторых, добираться до портала на коне 5 часов! — продолжила кричать царевна. — А если Василиск выйдет из пещеры и закусит нашим конём, идти придётся весь день. Точнее, ночь. Без одежды, напоминаю! Здесь сейчас полярная зима. А ещё, наверное, волки…
— И медведи, — вяло отозвался колобок.
— Медведи, — обрисовав в красках ситуацию и осознав, что бояться уже просто некуда, Виренея разозлилась. Это придало ей сил. — Кстати, почему ты не взял с собой моего коня?
— Не ушпел. За нами уже гнались, — еле пробормотал колобок.
— Хм… — задумалась царевна. — Интересно, а почему погоня не рванула за нами в портал?
— Их, наверное, очередь из купцов не пустила, — выдавил из себя усмешку Кристиан.
Вспоминая очередь и купчиху, которая носилась со своим поцелуем, как с писанной торбой, Царевна тоже прыснула со смеху.
Вдруг она заметила краем глаза мохнатую когтистую лапу, которая встала напротив выхода из каменного туннеля.
Тюк! Стукнули сверху.
Тюк! Тюк!
— Он что, пытается расклевать рукав? — вздрогнула Виренея.
— Кажется, да! — подскочил и колобок. — Бежим!
Тюк! Тюк!!
— Куда?
— Туда! — Кристиан указал внутрь складок и полостей каменной одежды.
Хруп… Виренея услышала, как их тонкая каменная защита пошла мелкими трещинами. Трещины эти укрупнялись. А потом тонюсенький камень совсем развалился, укрывая их облаком пыли и слоем мелких черепков.
— А теперь в стороны! — скомандовал Кристиан.
Виренея поскакала, куда глаза глядят, каким-то чудом уворачиваясь и от гигантских лап, и от каменных кусков, которые всё падали и падали с потолка под усиливающийся хруст и потрескивание.
На мгновение Виренея всё-таки подняла кверху выпуклые лягушачьи глаза и догадалась, что это хрустит.
— Там кусок скалы! — закричала она, предупреждая Кристиана. — Скоро случится обвал! Кристиан, надо выбираться из пещеры!! Сейчас же!!!
— Виренея, тут… — донёсся до неё тоненький голос колобка.
— Поторопись!!! — она из последних сил поскакала к выходу.
Прыжок, второй… десятый…
— Я смогла! — проскакав ещё немного по снегу, лягушка рухнула от усталости на наст.
Она обернулась назад, надеясь увидеть выкатывающегося вслед за ней Кристиана, но увидела лишь тёмный пустой провал. А потом внутри пещеры что-то упало, рухнуло, раздался страшный раскатистый хруст, и из пещеры вырвалось огромное облако пыли и последнее обиженное:
— К-ра-а-а-а-а!!!
Видимо, кусок скалы всё-таки подмял под себя Василиска.
Ещё несколько мгновений из пещеры выкатывались в стороны камни, и пыль висела в воздухе тёмным сухим туманом.
А потом всё стихло.
— Кристиан… — прошептала Виренея прежде, чем мороз окончательно охладил лягушачью кровь и сковал ледяными тисками её маленькое сердце.
Некоторое время спустя
Кристиан
Стук в дверь — настоящий, выпуклый звук крепкого кулачка по дереву — стал первым, что услышал Кристиан впервые за долгое время.
Раньше он тоже слышал всякое. Но то были сны. Потому что вместе с теми звуками он не чувствовал запахов, не ощущал собственного тела и солнечного тепла, согревающего его макушку. А теперь… всё было иначе.
— Войдите, — строго разрешила Виренея.
Внутри ёкнуло. Он попытался открыть глаза, чтобы увидеть царевну. Он вообще-то соскучился. Они долго не виделись — Кристиан знал это так же точно, как и то, что его зовут «Кристиан». Только не помнил, как долго он спал? И почему так надолго заснул?
— Это я, — скрипнула дверь, и послышался знакомый голос.
«Кажется, это царица Тридесятого».
— Тебе телеграмма из Королевского дворца.
— Опять? — раздражённо ответила Виренея. — Я ведь уже говорила с его родителями по яблочному блюдцу. Всё им рассказала… Это был несчастный случай. Вы тоже не виноваты. Люди папы прибыли почти сразу же после обвала и тут же принялись его разгребать. Мы сделали всё, что могли! А отдавать его им я
