бессчётных публицистических выступлениях. Его мучили домашние проблемы, и самый известный роман Толстого на эту тему начинается выстраданным афоризмом: «Все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастливая семья несчастлива по-своему».
Достоевский писал брату:
⊲ Не помнишь ли, я говорил тебе про одну исповедь-роман, который я хотел писать после всех, говоря, что ещё самому надо пережить. На днях я совершенно решил писать его немедля. Всё сердце моё с кровью положится в этот роман. Я задумал его в каторге, лёжа на нарах, в тяжёлую минуту грусти и саморазложения.
Можно догадаться, о каком замысле идёт речь.
Когда у Булгакова под впечатлением от успеха «Двенадцати стульев» возник замысел романа под рабочим названием «Копыто инженера», — основой этого замысла, по признанию самого автора, стали «чёрные и мистические краски (я — мистический писатель), в которых изображены бесчисленные уродства нашего быта, яд, которым пропитан мой язык, глубокий скептицизм в отношении революционного процесса, происходящего в моей отсталой стране, и противопоставление ему излюбленной и Великой Эволюции, а самое главное — изображение страшных черт моего народа, тех черт, которые задолго до революции вызывали глубочайшие страдания моего учителя М. Е. Салтыкова-Щедрина». Очень откровенно, хотя Булгаков и написал это по другому поводу, а название «Копыто инженера» сменилось на «Мастер и Маргарита».
Коучи учат, как можно сконструировать замысел. Технически это решаемая задача, но двигаться таким путём — «ошибка выжившего» № 33. Её жертвой стал персонаж Пушкина: «Ремесло поставил я подножием искусству: я сделался ремесленник <…> Звуки умертвив, музыку я разъял, как труп. Поверил я алгеброй гармонию». Кто читал «Маленькие трагедии», тот знает, что поверка закончилась плохо.
Не надо писать с холодным носом. Если в первооснове замысла — математический расчёт, а не переживания от противоречий, — результатом вряд ли окажется достойное произведение.
Как появляется замысел?
Постепенно.
Замысел вызревает. Этот процесс невозможно спрогнозировать, им невозможно управлять, и сколько времени он займёт — неизвестно. Слова Тургенева о мелькнувшей мысли наилучшим образом описывают момент, когда накопленные фрагменты складываются в ядро будущей истории.
Пушкин однажды задумал роман, начал его словами: «Гости съезжались на дачу…», написал страниц двадцать, но разочаровался и забросил черновик. А Лев Толстой спустя сорок лет, не скрывая, использовал пушкинский текст в собственном замысле:
⊲ Я невольно, нечаянно, сам не зная зачем и что будет, задумал лица и события, стал продолжать, потом, разумеется, изменил, и вдруг завязалось так красиво и круто, что вышел роман.
Книга, которую Толстой сперва озаглавил «Молодец баба», известна читателям под названием «Анна Каренина».
Очевидно, Софья Толстая мало разбиралась в работе мужа, если сообщала сестре: «Лёвочка вдруг неожиданно начал писать роман из современной жизни». Следы вызревания замысла, реализованного к 1877 году, видны уже в автобиографической повести «Утро помещика» 1856 года, романе «Семейное счастье» 1859 года и, конечно, в романе «Война и мир» 1863–1869 годов. То есть неожиданное для жены начало работы над «Анной Карениной» в действительности готовилось без малого двадцать лет. И у самого Толстого «вдруг завязалось» означает результат колоссальной подсознательной работы.
Александр Фадеев, долгое время руководивший Союзом советских писателей, в 1932 году опубликовал статью «Мой литературный опыт — начинающему писателю». В его представлении творческий процесс разделяется на три условных периода.
⊲ Первый период можно назвать периодом «первоначального художественного накопления». <…> Писатель отчасти сознательно, а отчасти стихийно накопляет материал действительности и часто сам не знает, что из этого получится: идея, тема, сюжет произведения для него в начале не ясны. <…>
В первоначальный период художественной работы, о котором рассказывать наиболее трудно, в сознании художника образы проносятся хаотически, в несобранном виде. <…> Через некоторый период времени разрозненные образы действительности начинают складываться в некое целое, хотя ещё далеко не законченное; начинают оформляться в сознании художника какие-то основные вехи произведения <…> В это время приступаешь к очень интенсивной сознательной работе — отбираешь наиболее ценный материал из того громадного количества впечатлений и образов, которые имеются в сознании, <…> чтобы возможно полнее и ярче выразить, передать всё более кристаллизующуюся в сознании главную идею произведения. Так проходит второй период. <…>
Разумеется, когда художник вступает в третий период работы и начинает писать, многое из того, что он надумал ранее, отпадает, а многое проясняется в процессе писания с гораздо большей силой и яркостью.
Говоря о стихийном накоплении материала, Фадеев тоже вёл к тому, что замысел вызревает на подсознательном уровне, и лишь когда росток пробивается в сознание, начинается собственно писательский труд.
«Я хочу построить своими фильмами дом. Одни мои картины будут подвалом, другие — стенами, третьи — окнами. Надеюсь, что в итоге получится здание». Так режиссёр и кинодраматург Райнер Вернер Фассбиндер формулировал общий замысел своего творчества.
В каждом отдельном случае всё тоже зависит от замысла. Какое здание требуется построить? Городской дом — или загородный, коровник — или фабрику, тюрьму — или театр? Замысел диктует всё, начиная с планировки, строительных приёмов, материалов — и заканчивая дизайном.
Кинодраматургия в этой части не отличается от художественной литературы.
Что может послужить толчком для возникновения замысла?
В первую очередь — сильные впечатления.
С 1980-х годов по всему миру и особенно в молодёжной среде растёт популярность рэп-баттлов. Участники под перестук барабанов соревнуются в умении хвастать и жонглировать рифмами, оскорбляя друг друга.
Дело не новое: подобные конкурсы с XVI века были популярны у посетителей кабаков Шотландии, а позже — среди негритянских рабов
