расы в плену у каких-то макак.
Так ведь все и смотрелось! Она всегда оставалась спокойна. Другие пациенты держались от нее подальше, глядя на нее то со страхом, то с ненавистью. Сотрудники станции, особенно младший обслуживающий персонаж, старались задеть ее, посмеяться, хоть как-то вывести на конфликт. Киган, впервые заметив это, решил, что ему чудится. Но нет, они действительно вели себя с Делией, как мелкие земные дворняги, которые лают на хищника, лишь когда он в клетке.
Киган даже перехватил одного из медбратьев, спросил, почему так происходит. Ответ оказался незатейливым:
– Ну а чего она?
– Чего она – что? – нетерпеливо уточнил Киган.
– Чего она просто… такая!
Что ж, удивляться не приходилось, их тут ценили не за красноречие. Киган не сдался, он нашел в столовой Кезию Филу и попытался выяснить у главного врача, почему к одной из пациенток такое отношение.
Кезия не была ни смущена, ни разгневана, ни даже изумлена.
– А разве могло быть иначе?
– Это в правилах такие исключения предусмотрены? – холодно спросил Киган.
– Все, что положено по правилам, Делия получает. Но правила никому не предписывают относиться к ней по-человечески.
– Слушайте, разве она самая страшная преступница из запертых здесь? Насколько я понял, за добрые дела на «Метиду» не посылают!
– Проблема не в этом, – покачала головой Кезия. – Просто все остальные, попавшие сюда, после лечения осознали свои ошибки и раскаялись. Делия же лечению не поддается и раскаиваться не собирается.
Киган сильно сомневался, что и остальные пациенты прошли искреннее духовное очищение. Нет, конечно, кто-то действительно убивал из-за обострения болезни и раскаялся, когда наступила ремиссия. Однако в большинстве своем пациенты просто подстроились под систему, понимая, что они тут застряли надолго.
Делия же подстраиваться не собиралась, да и в дружеском отношении она не нуждалась. Ей и правда было все равно, и это делало ее еще опасней.
Когда первое наваждение миновало, Киган все-таки вернулся к их главной миссии – не похоже, что кто-то еще собирался заниматься делом! Со Стерлингом-то все понятно, он еще проходил обновление настроек. А вот чем был занят Триан – электрокинетик решительно не понимал. Легионер даже не подошел к Делии, он пропадал непонятно где, на вызов по рации он не отвечал… Как будто его резко перестало интересовать, как сложится судьба Альды!
Зато Киган об этом не забывал. Он наконец нашел возможность остаться с Делией наедине: она несколько часов в день уделяла тренировкам в спортивном зале, и пока она была там, остальные пациенты привычно бежали подальше испуганным табуном.
Она ничего не сказала, когда вошел Киган, даже не посмотрела на него – и не остановилась. Телекинетические тренировки были ей недоступны, пока у нее стоял чип, а вот физические нагрузки ей никто не запрещал. Ее движения сейчас напоминали странную, завораживающую смесь танца и боевых приемов. Они плавно перетекали одно в другое, Делия не останавливалась, она старалась сделать так, чтобы постоянно работали все мышцы. Подготовка у нее была великолепная – вся та сила, которую позволяли ее сухие мышцы, и прекрасная растяжка. Даже сложнейшие приемы давались Делии легко, она напоминала кошку, которая ничего не делает, чтобы оставаться грациозной – просто родилась такой и все.
Наконец Делия позволила себе паузу, взяла бутылку с водой и подошла к Кигану. Он сидел на одной из скамеек для отдыха. Делия не присоединилась к нему, остановилась напротив, и по ее взгляду невозможно было догадаться, о чем она думает и как относится к электрокинетику.
– Чего ты хочешь? – равнодушно спросила она.
– Что это за техника? – спросил Киган. – Все пытался вспомнить, но не узнаю…
Говорить нужно было совсем о другом, а получилось вот так. Даже в реалиях «Метиды» оказалось слишком странно сообщить Делии, что она родила дочь, но так, незаметно…
– И не узнаешь, – усмехнулась Делия. – Я сама разработала ее еще в академии, здесь уже усовершенствовала. Тебе не пригодится, это техника, упрощающая работу с телекинезом. А ты ведь электрик, так?
– Да, я… Что это значит? Я про технику… При чем тут одно к другому?
Он решил, что Делия обманывает его. Для контроля над специальными способностями не нужны были никакие определенные движения. Некоторые солдаты использовали их, но это становилось скорее личной традицией. В целом же, боевая подготовка и управление даром даже в академии были разными дисциплинами.
Теперь он пытался понять, что это за шуточки такие со стороны психопатки. Однако Делия оставалась все так же безразлична ко всему.
– Большая ошибка отделять тело от нашего дара, – сказала она. – Вы все ее совершаете, потому что вас такому учат. Но для того, чтобы принимать науку, не задумываясь о ней, большого ума не нужно.
– Я не понимаю…
– Это заметно. И извиняет тебя только то, что почти никто из вас не понимает. Что такое специальные способности?
– Особенность развития головного мозга, позволяющая влиять на окружающий мир, – ответил Киган. То, что на него снисходительно смотрела безумная преступница, начинало раздражать.
– О чем я и говорю: это тянется из академии. Как же так получается? Мозг стреляет радугой из центра лба? Да, верно то, что это в первую очередь особенность мозга. Но не только. Мозг – источник, тело – передатчик. Телекинез – это работа с силовыми полями, но прежде, чем попасть во внешний мир, наша сила от мозга проходит через тело. Это не заклинания, которые мы бросаем, куда придется. Это импульс, который мы пропускаем через себя. Через правильно развитое тело импульс проходит быстрее и становится сильнее.
– Вряд ли разница так уж велика…
– Больше, чем ты можешь представить, – возразила Делия. – Скажи, когда тебе нужно поднять очень большой вес, что ты делаешь? Ты хватаешь его абы как, ломая себе спину? Или ты думаешь о том, какую позу принять и какие мышцы задействовать, прежде чем возьмешься за такой вес? Сила, которую мы используем, – тот же вес. Просто у разных ее видов свои особенности. Я должна думать о нервной системе. Тебе важны мышцы и чистота крови.
Она была права если не во всем, то во многом. Однако спор, проигранный сумасшедшей, лишь раздражал Кигана, и электрокинетик поспешил сменить тему.
– Но зачем эти тренировки, если свои силы ты больше не сможешь использовать никогда?
– Кто сказал? «Никогда» так относительно и полностью придумано людьми. Объективно оно приходит со смертью. До этого момента я ничего не исключаю.
Она вернулась к тренировке. Уровень ее подготовки указывал, что она не обманула Кигана, она действительно вот так тренировалась чуть ли не каждый день. Она не верила, что это больше ей не пригодится…
Электрокинетик не понимал ее. Можно надеяться, что все решится само собой день, месяц, год… Но Делия провела в заточении больше двух десятилетий. К этому моменту ей полагалось или смириться, или впасть в отчаяние, а не вести себя так, словно ее освобождение – просто вопрос времени!
Если изначально Киган еще надеялся изучить ее, понять получше, чтобы правильно выстроить разговор, то теперь осознал: не получится. Поэтому он открыл на личном компьютере изображение Альды и показал Делии.
– Посмотри.
Она все-таки прервала тренировку, подошла поближе, скользнула безразличным взглядом по экрану. Желтые глаза должны были поразить ее, хотя бы насторожить… Киган ведь мгновенно узнал их – и она должна была узнать!
Но ей по-прежнему было все равно.
– Что это такое? – только и спросила она.
– Это твоя дочь.
– Я не рожала.
– Это… долгая история.
– Я не против послушать, – пожала плечами Делия. – Мне здесь некуда спешить.
Киган рассказал ей все – все, что знал про Альду, про бридинг-программу, про этот странный суд. Про то, как прошлое Делии использовали против ее дочери. Он не представлял, чего хочет этим добиться, но пока он говорил, ему было легче – не нужно было ничего решать, и он хоть как-то влиял на реальность.
Делия же и вовсе вернулась к тренировке. Он не стал возмущаться, он не сомневался: она прекрасно слышала каждое его слово. Когда он наконец закончил, она коротко кивнула ему и перешла к растяжке.
– Да, такое могло произойти, – признала она. – Со мной в эти годы делали всякое. Чаще всего то, на что я никогда не дала бы согласие, если бы меня спросили. Они вполне могли извлечь яйцеклетку. Думаю, они делали такое не единожды, передо мной никто не отчитывается. Но я с самого начала знала, что меня оставили в живых в основном для получения биоматериалов. Я не склонна к сотрудничеству.
– И это… все?
– А чего ты ожидал? – удивилась Делия. – Слез умиления? Криков о том, что у меня отняли дитя? Это не мой ребенок. Я не знаю эту девушку. У меня нет материнского инстинкта.
– Ее могут убить!
– Мне все равно. Меня могут убить. Это обстоятельство заботит меня куда больше. Чего ты вообще хотел добиться, обращаясь ко мне?
– Ты пока главная улика против нее, – терпеливо указал Киган. – Альда ничего плохого не сделала, на нее косо смотрят из-за того, что сотворила ты.
– И? Я свою невиновность не докажу. Я та, кто я есть.
– Скажи, что раскаиваешься!
Делия замерла в движении, заглянула в глаза собеседнику, и от этого взгляда даже Кигану, бывавшему на разных планетах и сталкивавшемуся с существами, по земным стандартам легко тянувшими на чудовищ, стало не по себе.
– Но ведь я
