слишком изящно, однако вполне узнаваемо.
Блеклая кожа, бессмысленный взгляд в неизвестную даль, сложенные на коленях руки с болезненно-тонкими и синеватыми запястьями — неужели я и правда выгляжу именно так?
— Откуда это? — я приподняла картину и стукнула рамой об мол.
Старуха сжалась под моим взглядом, поднялась на ноги и отряхнула юбку.
— Расскажу всё как есть, но клянитесь, что потом вы уйдёте, — проворчала жрица.
Стэфан кивнул, вернул пистолет в кобуру и сделал рукой странный жест, который я даже не успела уловить. Местный вариант клятвы, надо полагать. Старуха окинула капитана взглядом хитро прищуренных глаз, довольно кивнула, и, даже не взглянула на меня, начала торопливо объяснять.
— Аккурат за десять дней до того, как ты, капитан, вернулся в порт, ко мне пришёл молодой моряк, офицеришка какой-то, не то француз, не то англичанин — для меня все они на одно лицо. Купил он у меня травок и рассказал прелестнейшую историю. Есть, говорит, у южных берегов остров, на котором живёт девица. И вот она-то якобы сильно любит тебя, Стэфан. Так сильно, что без тебя и жизнь вроде как не мила. Но не может она с тобой ни увидеться, ни словом обмолвиться.
Я подавила в груди клокочущий гнев и присела на ближайший сундук, чтобы дослушать историю жрицы до конца. Однако о том, кто именно пришёл к ней, я уже догадалась.
— И портрет мне этот привез, будто я не колдунья, а шарлатанов какая, — ведьма пренебрежительно кивнула на картину и вальяжно прошлась по комнате, разминая ноги. — Попросил меня этот офицеришка, чтобы я тебе в видении эту красавицу показала и поведала про избавление от твоей напасти.
Я мельком глянула на Стэфана. Он от злости стиснул зубы, и скулы напряглись так, что, казалось, сейчас прорвут бледную кожу, но молчал, хоть в глазах и отражались ярость напополам с тоской. Сейчас он выглядел как никогда похожим на обычного человека.
— Я поначалу отказалась было — неладное почуяла. Но он угрожать начал. Я не сдавалась, тогда предложил он мне вот эту красоту, — старуха порылась в складках юбки и выудила оттуда кольцо.
То самое, из моего сна, с перламутровой крупной жемчужиной. Я дёрнулась вперёд, но замерла. Жрица отпрыгнула и спрятала драгоценность за спину.
— Хоть режьте, не отдам! — крикнула она, и я от удивления отстранилась. — В нём столько печали и злобы, что хватит целый город проклясть!
— Так и быть, оставь кольцо себе и рассказывай уже, что случилось дальше? — почти прикрикнула я от нетерпения, хотя всё и так уже стало понятно.
— Да что дальше то? Как узнала, что Стэфан здесь, послала к нему ученика с весточкой. Капитан явился, и я ему в видении показала твоё лицо. А дальше вы уж без меня разобрались, — старуха снова прищурилась. — Но дорого мне обошлась эта история. Ведьмы морские явились ко мне во снах, сказали, что зло сделала. Выпили из меня сил и крови столько, что думала, помру. Но живехонька, как видите. Не знала я, почему богини меня пощадили, а теперь вот вижу: нет им в тебе опасности девочка, послужишь ещё этим прохвосткам. Хорошо послужишь.
Старуха осклабилась, демонстрируя кривой ряд жёлтых зубов.
— Как послужу? — тут же спросила я, наклоняясь к бабке. Та снова попятилась.
— Не ведаю, и не просите, не скажу! Больше в дела этих гадин не полезу!
Стэфан вздохнул, я заметила брошенный в мою сторону мрачный взгляд. В этот момент я и сама не понимала, чего в душе больше: страха, гнева или боли. Чувства смешались, и в первые пару мгновений я боялась, что разревусь, но глаза оставались на удивление сухими. Вместе с эмоциями на меня хлынула гора вопросов: зачем я понадобилась богиням? Почему тот офицер — я ведь даже имение его не помню — решил так меня подставить? За что, ведь судя по моим снам, Эстер даже не пыталась писать ему или увести его у невесты! Да и вообще, за что всё это лично мне, той мне, которая когда-то жила в совершенно ином мире и была счастлива в нём?!
— Пойдём! — я очнулась, когда Стэфан коснулся моего плеча.
Поднялась, плохо осознавая, куда идти, и последовала за капитаном. Мост миновала незаметно, и шла по узким улицам, не задавая вопросов. По крайней мере, вслух.
Глава 24
Несправедливо, черт возьми! Я этот путь не выбирала!
— Что теперь со мной будет? — спросила я, когда вдруг осознала, что мы со Стэфаном сидим в каком-то кабаке.
— Я тебя во всё это втянул, так что можешь присоединиться к моей команде, и мы вместе продолжим поиски. Больше я ничего не могу предложить. Или если хочешь, останься здесь, на Монтсеррате. Деньгами обеспечу, если надо. Ни к чему принуждать я тебя не буду, но если захочешь остаться на моём корабле, — то добро пожаловать!
Стэфан придвинул ко мне кружку с каким-то горьким алкоголем — подозреваю, элем, — и отхлебнул из своей. Я последовала его примеру. Поморщилась, в горло и нос отдало мерзким хмельным жаром, но всё же сделала новый глоток.
— Я снял для тебя комнату наверху, дальняя правая на втором этаже. Отдохни там, а завтра к обеду я тебя найду, — с этими словами Стюэан залпом допил эль и поднялся.
— Куда ты? — скорее по инерции, чем из реального интереса спросила я, вскинув голову.
— Попытаюсь купить новый корабль, — ответил он, надеваю треуголку. — А ты пока подумай, хочешь ли оставаться хоть раз каком-нибудь корабле.
Когда капитан ушёл, я через силу дотянула выпивку, чтоб хоть немного забыться, и поднялась в ту самую комнату. Вернее, почти чердак. Повалилась на кровать, крыс впервые за день сполз с плеча и устроился под боком на кровати.
— Отъелся ты, однако, — пробормотала я, растирая затекшую под весом пушистой тушки руку.
Потом опустила взгляд и наткнулась на заплатку, которую шила еще на корабле Стэфана. В целом выглядела я как оборванка: протертые на коленях штаны, стоптанные сапоги, застиранная туника. Нет, так не пойдёт. Помирать — так хоть в красивой одежде.
Солнце пока даже не коснулось горизонта, значит лавки и магазины — если они тут есть — должны работать.
Я решительно поднялась, выбралась на улицу и огляделась. Прямо напротив таверны ломбард с кривой вывеской обещал "лучшие цены на подержанные товары". Отлично, с него и начнём.
За время плавания крыс притащил три крупные жемчужины и одну совсем маленькую. Я не рассчитывала выручить за них слишком много, но сумма, которую выдал после долгого торга ушлый
