о каждом, то, может, и жизнь была бы к нам благосклоннее.
Я посмотрела на расстроенную женщину, она стёрла с глаз слёзы, а затем снова схватилась за ушибленную ногу. Мне стало очень жаль её, я тут же подскочила, чтобы заварить всем чай, но вдруг мой взгляд упал на калоши тёти Лиды, они были все в грязи и траве, будто она ещё совсем недавно копалась в огороде, хотя на её участке лишней травинки найти было сложно, настолько всё было вычищено. Я даже вздохнула от сожаления, так мне не хотелось верить, что тётя Лида могла оказаться плохим человек, однако мой вздох уже привлёк их внимание и Витя, взволнованно взглянув на меня, спросил:
— Ты чего? Тебе не хорошо?
— Да уж, хорошего мало, — грустно усмехнулась я, затем обратилась к тёте Лиде, — А вы дома всегда в грязных калошах ходите?
— Что? — женщина подняла на меня удивлённый взгляд, затем посмотрела на свою обувь и еле слышно прошептала, — Вот я дура.
— Скажите нам правду, пожалуйста, — я подошла к ней ближе и села на соседний стул, — Это же вы залезли сегодня к нам в дом?
Она молча кивнула, пытаясь даже не смотреть в мою сторону. Затем горько всхлипнув, всё же тихо заговорила:
— Вы не думайте обо мне плохо. Я зла вам не желала. Просто я дала обещание много лет назад Валентине охранять её дом. И я его держу и по сей день. Стараюсь, как могу, отваживать жильцов отсюда.
— Это как? — подал голос Витя.
— Стыдно конечно говорить, но это я дохлых птиц подбрасываю, краны порчу и всякое такое.
— Что? — я не могла поверить своим ушам, — И червяков вы подложили?
— Да, прости меня, пожалуйста, — тётя Лида, наконец, взглянула на меня, — Но вы стали ворошить всё, и мне нужно было что-то делать. Я была уверена, что после червяков ты сбежишь, но вы остались и продолжили везде совать свой нос.
— Это вы убили Ульяновых? — я не выдержала и задала главный вопрос, который буквально повис в воздухе.
Тётя Лида буквально застыла на своём стул. Она переводила испуганный взгляд с меня на Витю, но так ничего и не сказала.
— Лопата, которую вы забрали, я нашла в тайнике в доме. Очевидно, что её спрятали непросто так. Что вы натворили?
— Я ничего не делала, богом клянусь, — прошептала женщина, — Я просто охраняла дом Валентины в надежде, что она вернётся, и мы снова заживём добрыми соседями. Вы не понимаете, вы молодые ещё. Но я одна осталась в этом мире, и Валюша тоже. Я так хотела быть ей поддержкой после всего случившегося, но она оттолкнула меня. Я сначала решила, что, может, это и к лучшему. Но после того, как ты мне сказала, что она спилась, то поняла, что я должна вернуть её домой. Мы были добрыми подругами много лет, я не предам её.
— Откуда такая верность? Валентина чётко дала понять, что не желает сюда возвращаться и хочет продать дом. И простите, но о вас она так тепло не отзывалась, — сказала я, всё ещё не решив, говорит ли Лида правду.
— Да как же так? — воскликнула женщина и, резко поднявшись со стула, поковыляла к серванту, открыла один из ящиков и достала оттуда увесистый фотоальбом, — Я сейчас вам покажу. Мы так давно дружим, практически сестрами стали. И беды и радости все вместе встречали.
Она положила на стол передо мной альбом и стала его быстро перелистывать, затем открыла одну из страниц и повернула ко мне:
— Вот, смотрите, это фотографии того лета, когда всё случилось. Нас Алиса фотографировала, когда мы на лавочке сидели и песни пели.
Я посмотрела на разворот с несколькими фотографиями, на них действительно была счастливая тётя Лида в цветастом платье и белоснежной косынке, но рядом с ней была совершенно незнакомая мне женщина.
— Но кто это с вами? — я внимательнее всмотрелась в фотографию.
— Что значит кто? Валентина, конечно же, — тётя Лида ткнула пальцем в лицо женщине, сидящей рядом с ней на лавочке.
— Подождите, — я совершенно растерялась, — Но она совсем не похожа на ту Валентину, с которой я разговаривала.
— Горе и алкоголь сильно меняет людей, — Витя подошёл ко мне и посмотрел на фотографии.
— Нет, — воскликнула я, — Она не то, что не похожа, а буквально другой человек. На фотографии дородная женщина с пухлыми щечками и русой косой. А я ездила к щуплой старушке с седыми кудрями и совсем другими чертами лица.
— Ты уверена? — Витя взял со стола фотоальбом и стал пролистывать.
— Уверена, — кивнула я, — Кто бы ни была та женщина, но это точно была не Валентина.
— Боже мой, — тётя Лида прижала руки к груди, — Что же она натворила? Где моя Валечка?
— Что? — я непонимающе уставилась на женщину.
— Но я не понимаю, — перебил нас Витя, — Если в дом к нам вломились вы, то, значит, кто-то поджидал вас в комнате и напал, как только вы забежали внутрь?
— Так и было, — сказала Лида, — Я оглянуться не успела, как уже на полу лежала, а он навис надо мной.
— А раньше к вам вламывались? — спросила я.
— Нет, в первый раз такое, — покачала головой тётя Лида.
— Значит, как только вы забрали у нас лопату, так сразу же на вас нападает незнакомец. Это не может быть случайно!
— Здесь уже и я с тобой соглашусь, — сказал Витя, — Но самое обидное сейчас то, что если та женщина не Валентина, то дом, и правда, не продать, пока мы не найдём настоящую хозяйку.
— Нужно завтра ехать туда снова, — кивнула я, — Но нужно взять с собой фотографии для доказательств. Можно я заберу на время ваш альбом? — я взглянула на Лиду.
— Конечно, — та кивнула мне в ответ, — Пожалуйста, найдите Валю и привезите сюда.
— Постараемся, — сказал Витя, — Это в наших же интересах, — А сейчас я хочу домой. Голова раскалывается.
— Да, пойдём, — согласилась я, — Тётя Лида, вам что-нибудь нужно?
— Нет, я со всем справлюсь, — ответила она.
— И самый главный вопрос, — я остановилась у выхода и обернулась, — Вы же больше никаких сюрпризов нам не приготовили?
Тётя Лида покраснела, затем замотала головой и ещё раза три извинилась за всё.
— Слава богу, — мне отчего-то стало вдруг смешно, — Всё-таки вы такая выдумщица. Ведь вы действительно всех жильцов своими трюками напугали. Получается, вы и Михалыч — вот две составные части проклятия. Не зная друг о друге, вы создали настоящую легенду.
— А причём тут Михалыч? — непонимающе на меня посмотрел Витя.
— Я тебе дома всё расскажу. Это
