Ирина Дементьева
Одно убийство на двоих
Глава 1
— Почему именно сейчас? — заныла я, услышав, как по окну забарабанили крупные капли дождя.
Сегодня был самый важный день в моей жизни, по крайней мере, я на это очень надеялась. Примерно через четыре часа сорок три минуты и пятнадцать секунд мой начальник должен объявить о моём повышении. Я ждала этого момента практически сразу же, как устроилась в одно из самых крупных агентств недвижимости. В первую же неделю я ухитрилась продать шикарную квартиру в элитном и безбожно дорогом районе города. В тот момент я поняла, что могу продать всё, что угодно. И так и получилось, моё милое личико уже в первом квартале повесили на стену почёта, как лучшего продавца, потеснив при этом местную звезду, а по совместительству самого омерзительного идиота во всей вселенной, Виктора Кравцова. Он оказался единственной ложкой дёгтя… Хотя кого я обманываю? На самом деле он был огромным мешком пахучего конского навоза, который мешал мне в продвижении по карьерной лестнице. Последние полгода я жила буквально на линии огня. Ещё весной наш общий начальник объявил, что хочет искать себе замену, а сам решил насладиться заслуженной пенсией на берегу моря в собственном домике, который, к слову сказать, нашла ему я. И главными претендентами на эту должность стали я и этот чёртов Виктор. Тогда и начался ад. Я наивно предполагала, что мы будем вести себя, как цивилизованные люди, и честно отрабатывать свои сделки, не мешая друг другу. Но эти мысли лопнули, как шарик, стоило нам выйти из кабинета начальника. Тогда Виктор повернулся ко мне и, не скрывая пренебрежительной ухмылки, сказал:
— Вот всё и прояснилось. Осенью я займу этот просторный кабинет, а ты, прихватив с собой свою коллекцию кактусов, пойдешь на поиски новой работы.
— И не надейся, Витюша, — заскрипев от злости зубами, процедила я, — Не теряй время зря и к моему новому директорскому креслу не примеряйся. А если будешь мешаться у меня на пути, то вся моя коллекция кактусов окажется у тебя в трусах.
— До сих пор ищешь повод залезть ко мне в трусы? — он язвительно оскалился.
— А там разве есть на что посмотреть? — фыркнула я и, одарив его самым злобным из всех своих взглядов, пошла к своему рабочему столу.
Именно с этого самого момента последние попытки проявления профессиональной этики и благоразумия по отношению друг к другу перестали существовать, явив нам самим и всем сотрудникам в офисе наши истинные лица. Мы ненавидели друг друга всей душой, не было и дня, когда мы бы смогли выдержать в одном помещении хотя бы пять минут, не упомянув друг друга в скабрезной беседе. Кто-то откровенно упивался нашими ссорами, кто-то строчил на нас жалобы в отдел кадров, наивно полагая, что сможет занять вожделенную нами должность, если нас уволят за неподобающее поведение на работе. Но беда была в том, что директор точно знал, что он делает. Ему была на руку наша борьба, ведь каждая выгрызенная нами сделка приносила ему огромную прибыль. А то, что к назначенному дню мои нервы превратились в пепел, а выдержка стала хуже, чем у трёхлетнего ребёнка, директора совершенно не волновало. Но к счастью, самое трудное лето в моей жизни, наконец, прошло. Сегодня наступал день моего освобождения. И сразу же после того, как я на глазах у всего офиса вышвырну Витюшу на улицу, я занырну в спа салон и не выйду оттуда до тех пор, пока меня снова не превратят в человека.
Перед выходом я закрыла глаза, снова представив сладостный момент моей победы, три раза послала Витю к чёрту, если быть честной, то так начинался каждый мой день вот уже несколько месяцев, и только после этого маленького, утреннего ритуала я вышла на улицу.
Пока я собиралась с духом, осенний дождик превратился в настоящий ливень с градом, от чего мне пришлось раскрыть над головой зонт, а самой плотнее укутаться в пальто, спасаясь от холодного ветра. Сумев отыскать такси в толпе таких же работяг, я с огромным облегчением плюхнулась на заднее сиденье, одарив недовольного водителя безразличной улыбкой. Он пробурчал еле слышно, чтобы я не намочила ему всю обивку, и выехал на дорогу. Проигнорировав его брюзжание, я кинула мокрый зонт на сиденье рядом с собой и уткнулась в окно. Сегодня мне было плевать на все правила приличия, я так устала следовать им, жить по графику и постоянно ходить с вежливой улыбкой, что чисто из уважения к самой себе решила сегодня раздражать весь окружающий мир своей вредностью. Засмотревшись в окно, на замерших и мокрых людей, я с досадой поняла, что лето, и правда, закончилось. И что самое печальное, я не смогла вспомнить и дня, когда бы я наслаждалась тёплыми лучами солнца или вечерней прохладой. Всё, что я помнила, это как я пробиралась в потёмках домой, успев забежать в магазин за пять минут до закрытия, чтобы прихватить себе на ужин пачку пельменей. Я так и не сходила на самое романтичное свидание в своей жизни, включающее обязательную прогулку под звёздным небом, не искупалась в море, даже ванна у меня уже до краёв захламлена разными тюбиками с косметикой за ненадобностью, так как уже давно я наспех принимаю душ и бегу дальше по своим делам. Что же я сделала за лето? Продала штук двадцать квартир, спустила пол зарплаты на успокоительные таблетки и окончательно потеряла всех своих друзей, которым отказывала во встречах из-за кучи бумажной волокиты. А причиной всех моих бед был только один, самый ненавистный мной человек — Виктор. Иногда мне казалось, что он будто бы подключил ко мне скрытую камеру и знал всё о моих клиентах, даже смог парочку переманить на свой участок и втюхать им пентхаусы за бешеные деньги. После этого случая, я стала гением шифровки. Самые свои удачные сделки я заключила по телефону в женском туалете, заставляя мою единственную верную мне коллегу Лену, стоять на шухере возле двери и не подпускать никого к моей кабинке.
Было ли это унизительно? Очень! Но это определённо стоило того, когда я видела злобную гримасу на лице Виктора и даже слышала, как скрипят его зубы в момент, когда начальник поздравлял меня с очередной выгодной сделкой.
Через полчаса водитель съехал на обочину и резко остановился,
