году от рождения.
С этих пор, со времени Христофора Колумба, стали смелее пускаться в открытое море, обошли мало-помалу все острова и весь берег Америки и, наконец, стали пускаться в Америку двояким путем: кто на запад, кто на восток, обошедши полушарие вокруг, приходили к одной и той же земле. Один только крайний север Америки остался доныне недоступным, за непроходимыми льдами[18].
СТОЛКНОВЕНИЯ
Всяк из нас знает, видел сам либо слышал о бедствиях, когда суда, столкнувшись по оплошности, погибали; но каждый из нас знает только два, три таких случая; а сколько их бывает всего, коли сосчитать на всех морях? Их бывает много, и так-то много, что и сказать страшно; а так как по большей части бедствия эти случаются оттого, что часовой, которому велено смотреть вперед, дремлет либо зевает, то и не худо сделать здесь выписку о таких случаях и, глядя на цифры эти, задуматься.
В пять лет, с 1845-го по 1849-й, известно 3016 столкновений; это выходит слишком по 600 в год или без малого по два на день! Из этого числа погибло в море круглым числом по 56 судов в год — стало быть, более чем по одному судну в неделю.
Шутка подумать, что день-деньской на море суда сталкиваются, то в тумане, то ночью, и что из них каждую неделю по одному и по два идут ко дну! А сколько таких случаев остаются в безгласности! Сколько судов, то парусных, то паровых, сталкиваются и расходятся или одно из них идет ко дну и никто об этом не узнает!
Вот как важна должность бакового матроса, или марсового, которому поручено смотреть вперед! Вот сколько у него может быть на совести; сколько душ может он погубить, вздремнув или зазевавшись.
ПЕРЕВОРОТЫ
Давно уже, в 1785 году, случилось на Каспийском море дивное дело. Есть там порт Зензели, в который входят суда, выгрузившись в море, потому что на перекате глубина всего не более пяти футов воды. Рейд открыт кругом, кроме запада, и потому вход в него с разгрузкой всегда очень опасен.
Наш купеческий галиот, приготовясь идти в гавань, выгрузился, но его при этом захватил врасплох шквал с моря и опрокинул, перевернув вверх дном. Матросы, сидевшие внизу, полетели вверх тормашки, но, опамятовшись, увидели, что пустой галиот, в котором сперло воздух в трюме, не идет ко дну, а плавает вниз палубой, словно надутый мех.
На другой день ветер стих, подъехали с берега лодки и, услышав голоса в судне, прорубили дно галиота и приняли оттуда, как из подполья, заключенных.
Но недавно, в 1847 году, случилось такое же происшествие, только еще замечательнее нашего.
Шведская купецкая шкуна «Флора», со шкипером Лефгреном и помощником его, с шестью матросами, нагрузила в Швеции строевого лесу и пошла в Испанию. Утром 16 ноября, невдалеке от порта Барселоны, набежал на нее такой жестокий шквал, что опрокинул ее вдруг вверх килем. Три матроса упали за борт и были унесены, другие три, а также шкипер с помощником были в это время внизу; а так как весь груз леса упал со дна трюма на испод палубы, то они успели пролезть через люк в трюм. Судно не тонуло потому именно, что нагружено было лесом и что в трюме сперся воздух.
Там сидели несчастные несколько дней, впотьмах, с трудом только отличая день от ночи по слабому свету, который доходил через глубину моря до открытого люка в затонувшей палубе. Они нашли несколько сельдей и небольшой бочонок рому; бедствующие согласились расходовать каждый день по кусочку селедки на человека и по 20 капель рому, который примешивали для питья к морской воде. Ни сухарика, ни других харчей, кроме селедки, и ни капли пресной воды!
Прошло трое суток. Пленники измаялись, жажда доводила их до отчаяния. Один матрос опился морской воды и к вечеру помер. На пятые сутки остальным стало душно и заболела голова; в тесноте этой они уже так надышали воздух, что он испортился. Харч вышел весь; один матрос ел смолу из пазов, другим она показалась противною. На шестые сутки не стало у них терпения: несмотря на опасность затопить судно, они карманными ножами продолбили в дне судна дыру и выставили оттуда флаг — белый платок на разогнутом и выпрямленном обруче.
Рыбаки с острова Майорки, который лежит в средине Средиземного моря, увидели этот флаг. Вот куда отнесло от испанских берегов перевернутое судно! Рыбаки подошли на лодках и, узнав, что на судне этом есть живые люди, воротились на остров за топорами и, прорубив днище, выручили оттуда четырех бедняков, заморенных до полусмерти. Все они, получив помощь, остались живы.
Не бывало еще такой беды на свете, из которой бы не было выхода. Веруй, надейся, а сам не оплошай.
ПОЖАР И ПОТОП
Прусский вольный корабельный мастер Яким Нетельбек работал со своими плотниками на верфи, у Кенигсберга[19], когда пробежал по народу крик и говор, что на устье реки Прегеля, в купецкой гавани, загорелся голландский корабль со льном. Мастер Яким бросился со своим народом туда — и увидел, что пламя уже вскидывало конским хвостом вверх из кормовых портов голландца; народ же прорубил палубу во многих местах и заливал пожар сверху водою. Но этим давали только огню больше простора, а ведрами уже нельзя было его унять. Между тем вокруг стояло множество других
