отрицании.
– Нет, нет, зарплату он давал. Вернее, мы сами ее брали. На корм скотине давал, вернее… то есть… – начал он бодро, а потом как-то сдулся, будто растеряв весь свой запал.
– Я поняла, – Элизабет не стала и дальше его мучить. – Зарплату и на корм вы брали сами из того, что получали от продажи скота. Я так понимаю, суммы всегда были одинаковыми.
– Да, да.
– Хорошо. С этим разобрались. Получается, что не давал барон деньги только на ремонт помещений.
– И на лечение тоже не давал!
– Лечение?
– Скотина порой болеет, дохнет. А мы потом отдаем за нее со своих денег.
Лиза удивленно вскинула брови.
– А барон?
– А ничего, – мужчина, уже слегка расслабившись, пожал плечами. – Раз подохла, говорит, значит, плохо смотрели за ней. Вам и платить. А мы писали, что болеет! Что нужен кто-нибудь, кто посмотрит, полечит.
Картина была полностью ясна. Собрав в голове все увиденное сегодня, Элизабет пришла к выводу, что отчим пытался вытащить из этой фермы и людей все возможное, не особо заботясь о последствиях.
Видимо, не так уж он был уверен в своих планах. Подстраховывался, ведь по условиям договора ему отходило все, что он сможет заработать за восемнадцать лет. Неудивительно, что он экономил на всем, на чем только можно.
Лиза была больше чем уверена, что остальные фермы находятся в таком же плачевном состоянии.
– Оставьте меня, – приказала она, собираясь более подробно изучить документы и разложить их по стопкам.
Взяв чистый лист, она принялась выписывать указанные на бумагах суммы.
Люди, переглянувшись, покинули дом, отправившись подальше обсуждать новую хозяйку. Всем им было интересно, к чему приведут такие перемены. Кто-то надеялся на лучшее, у кого-то настрой был исключительно пессимистичным.
И дело было не только в их сомнениях, что женщине по силам вести подобное хозяйство. Вернее, не совсем в этом. Просто, прожив под пятой жадного хозяина, люди начали думать, что все остальные господа точно такие же.
Закончив, Элизабет внимательно все подсчитала. Уже сейчас она понимала, что зарплату работникам необходимо поднимать. Ей вообще сложно было представить, как можно жить на деньги, которые им выплачивал отчим до этого момента. А ведь у них есть еще семьи. Что они едят?
Этот вопрос весьма живо заинтересовал Лизу. Хотя она и могла себе представить. Вероятнее всего, занимаются охотой и собирательством, благо что лес под боком. А еще, кажется, она видела какие-то посадки возле домов. Пшеницу именно эта деревня не сажает, так как все свободные площади вокруг используются лишь для выпаса скота.
Для начала следовало узнать, кто вообще работает на ферме и каковы их должности. Отыскать того, кто за все отвечает. По зарплатам, к сожалению, этого не видно, так как отчим платил всем одинаково. Вернее, в графе «зарплата» была указана лишь общая сумма за месяц. Поэтому сложно было понять, кто и сколько получает.
Потом необходимо обновить все помещения. Она уже могла догадаться, что увидит в стойлах. Если там тоже гуляют сквозняки, то неудивительно, что животные болеют.
Расходы, конечно, но в первую очередь это забота о будущих прибылях. Так что экономить на чем-то подобном нельзя.
Еще проверить, чем именно кормят скот. Конечно, Лиза не особо в этом разбирается, но взглянуть все-таки нужно.
Взяв еще один чистый лист, она набросала короткий план.
Пока выходили одни траты. Хорошо еще, особняк не требовал больших вложений. Естественно, Элизабет, будь ее воля, многое бы внутри поменяла, но сейчас совсем не до этого.
Честно говоря, она не находила в себе сил даже разозлиться на отчима за то, как он вел дела. Понятно, что все это казалось ей несправедливым. И дело даже не в том, что он пытался заработать с помощью денег ее семьи. Ей просто было жалко людей, вынужденных мириться с таким положением дел.
Закончила она уже ближе к вечеру. Собрав бумаги, вышла на улицу. Как только она появилась на крыльце, в ее сторону устремилось множество глаз. Ей не нужно было пересчитывать, чтобы понять: людей прибавилось. Возможно, это вернулись пастухи или подтянулись другие работники фермы. Кроме того, нельзя исключать просто деревенских жителей, пришедших утолить любопытство. Впрочем, женщин и детей здесь не было.
Ожидание, повисшее над толпой, наверное, казалось Лизе материальным. Оно буквально вибрировало. Люди ждали. И в этом ожидании ей чудилась надежда на скорые перемены.
– Хочу сразу сказать, что с этого момента многое изменится, – произнесла она, стараясь не волноваться слишком сильно.
Ей требовались союзники. И эти люди могли ими стать. Они выполняли важную работу. От них зависело, будет ли она получать прибыль с фермы, или ей грозят одни лишь убытки.
Она интуитивно поняла, что самое важное вовсе не скот или старые помещения, а именно люди. Если у нее получится разжечь в них искреннее желание работать, то вскоре ее ферма станет одной из самых прибыльных в королевстве.
– Для начала, я думаю, нам стоит пересмотреть ваши зарплаты, – люди настороженно замерли. Элизабет видела их нежелание. После того как их долгие годы держали в черном теле, все они привыкли, что прежде всего следует ждать плохих новостей, чтобы потом не слишком разочаровываться. – Я посчитала, что их можно немного повысить.
Лиза не стала уточнять, насколько именно она собирается поднять зарплаты. Это ей еще нужно будет обдумать. Наверное, предварительно стоит уточнить этот момент у графа. Они ведь все равно собирались общаться, не так ли? Вот в письме и спросит, сколько примерно получают люди на других фермах в королевстве. Как работник отдела контроля граф мог знать такие вещи. Хороший повод начать переписку.
Люди, услышав ее слова, замерли, а потом внезапно как-то одновременно закричали. Элизабет даже отшатнулась, слегка перепугавшись такой реакции. Сначала она подумала, что они недовольны, но потом ей стало ясно – все просто обрадовались.
***
Дождавшись, когда чернила высохнут, Элизабет перечитала письмо. Она мучилась с ним в течение почти трех часов. И казалось бы, ничего такого в нем не было, но каждое слово ложилось на бумагу очень трудно.
Лиза просто не знала, с чего начать и чем закончить. Она даже приветствие несколько раз переписывала, так как ей постоянно что-то
