поиметь и, скорей всего, наврать с три короба. Что ж, послушаем. В его благородство я не верил ни на грамм, а сказки я люблю.
— Пройдемте в мой кабинет…
— Не вижу в этом смысла. Своим людям я доверяю, так что смело можете говорить при них. А вашим людям, думаю, глубоко плевать на мои тайны, которые таковыми не являются.
— Ну, как скажете, — нахмурился он. — Как вам должно быть известно, Голицины некогда были очень дружны с Багряниными. Причем настолько, что были даже планы породниться друг с другом посредством брака. Но увы, не срослось. И как думаете, почему? Вмешались Романовы. Ну как, вмешались… Наталья, старшая дочь Багрянина, которую должны были отдать за Леонида Голицина, очень приглянулась Василию Романову, младшему сыну императора. И тот не нашел ничего лучше, после того как получил отказ, как выкрасть девушку, причем обставив все так, что якобы это сделали Голицины.
Пока суть да дело, он привез ее в тайный дом, взял ее силой, а она не вынесла позора, взяла, да и повесилась. Романов, узнав о случившемся, просто подбросил тело в поместье Голициных.
Те, обнаружив мертвую Наталью, сразу сообщили об этом Багрянину, привезя ее в их поместье. Твой дед, никогда особо не отличавшийся выдержкой, совсем почернел от горя, увидев любимую дочь мёртвой. Охваченный гневом, не слушая объяснений Леонида, что привез ее тело, убил его. Голицины этого терпеть не стали и ответили.
Так и началась война, которую не только не прекращали Романовы, но всячески ее подогревали, справедливо опасаясь того, что правда вылезет наружу. Ну, а после они же и добили порядком ослабленные семьи. Лишь твоей матери повезло, потому что она в то время находилась на Аштаэлии. Да и то, как сказать, повезло. Ведь именно с подачи Романовых ее отдали в слабый род Мышкиных, где она быстро отправилась вслед за родственниками. Нет, их прямой вины в ее смерти нет, но уверен, они ее просто спланировали.
Что же касается самого виновника всего этого, думаю, кто-то из этих семей все-таки догадался о его причастности, и однажды младшего сына императора нашли в своих покоях мертвым и полностью высушенным. По всему выходило, что его убили Тьмой, причем настолько жестоко, что от души ничего не осталось. Было расследование, которое зашло в тупик. Неизвестный убийца не оставил никаких следов. Ну а после Романовы засекретили причины конфликта, дабы правда не вылезла наружу, уничтожив любое упоминание о нем.
— Очень интересная история. Я бы даже сказал, захватывающая. Вот только у меня один вопрос — если все это настолько тайно, то как вы об этом узнали?
— Ах да, я же не представился по всей форме. Я — граф Аракчеев, бывший хранитель архива. По своей глупости сунул нос куда не следовало — и вот я тут. Убивать меня посчитали неправильным, да и история эта забылась, вот и отправили гнить в Смерть. Правда, все равно непонятна причина немилости — ведь рода Багряниных до недавнего времени не существовало, как и Голициных. Кого бы, кроме них, ещё мог заинтересовать бред старого архивариуса. И тут появляетесь вы, и все встает с ног на голову.
— То есть, вы уверены, что император косвенно виновен в смерти моей матери?
— Буду честным, нет, не уверен. Сомневаюсь, что он даже знает о причинах конфликта. А вот его отец точно знал, ведь именно он отправил меня сюда.
— А теперь вопрос на сто миллионов золотых — зачем или с какой целью вы мне это рассказали, господин граф?
— А вам не интересно, из-за чего были уничтожены ваши предки?
— Да не особо, — пожал плечами я. — От Романовых-Громовых я ничего хорошего не видел, а вот плохого более чем достаточно. То, что мать вышла за Мышкина — это ее право. Вот не верю я в тот образ бедной, беззащитной девушки, который мне все пытаются нарисовать.
— Ну, тогда считайте это просто моей прихотью. За эту информацию я пострадал, и если вы решите отомстить, я вполне буду удовлетворен. А если нет, то бог вам судья. Вы решительный молодой человек, и уверен, миры еще услышат о вас. На этом у меня все, и я не смею больше вас задерживать. Мне еще к обороне готовиться. Честь имею.
— Ты ему веришь? — расположившись в пяти километрах от крепости, мы устроили привал, чтобы сориентироваться по карте и затем продолжить движение.
— Веришь, не веришь, какая разница? —с досадой сломал я ветку, что крутил в руках.
Не хотелось показывать, но рассказ коменданта меня зацепил, породив еще больше вопросов. Многое становилось понятней. Особенно то, что даже Вероника, вхожая во дворец, не смогла ничего нарыть. Как собственно и то, что опять вылезла эта семейка, которая, как выяснилось, не давала спокойно жить моему роду раньше и лезет в наши дела сейчас.
Обозлиться и послать всех? Но Лизу я ни за что не отдам. А она Романова. Ненавидеть ее я физически не смогу. Начать мстить? Кому и за что? Мы для правителей лишь марионетки, которыми они играют в собственный спектакль. Кстати, то же верно и для богов.
Не думаю, что Влад не знал обо всем этом. Быть может, так он хотел закончить вражду, о которой я даже не догадывался. Случайности не случайны, любит говорить он. Не исключаю, что он знал, что я встречусь с Аракчеевым, а значит, знал и о том, что мне расскажут об этой тайне. Как ни крути, Громовы-Романовы — его прямые потомки, и он как бы должен их защищать. Или нет? Ведь я могу и взбрыкнуть и пойти сеять добро и любовь с помощью игл. Сил у меня на это хватит. Но захочу ли? Может, просто все забыть и жить прежней жизнью?
Тогда зачем надо было убивать Мышкина? Он виновен не более остальных. Ну да, покушался на мою жизнь. Так сколько таких было и еще будет? Нет, этого урода стоило убить в любом случае. Слишком много на нем грязи и смертей было. И женам его безмозглым я тоже помогу отправиться в Навь.
Что же касается Романовых — я все равно докопаюсь до правды и тогда решу. А еще лучше прямо спрошу у Влада. Мне он врать не будет. А заодно спрошу, как в такой семье смогли вырастить выродка. Неужели кровь Громовых настолько ослабла?
— Странно, что простого архивариуса назначили комендантом военной
