Но когда они поняли, что я стал слишком опасен, меня закрыли ради спокойствия общества, а в кодексе появились правки.
— Почему не убили?
— Здесь нет никакой загадки. Хотели использовать. Полагали, что я могу оказаться полезным при выполнении определённых задач.
Вдоль садовых дорожек, выложенных кирпичом в шахматном порядке, произрастала яркая живая изгородь. По другую сторону над кронами цветущих кустарников нависали ветви яблонь, на которых под листьями прятались сочные зелёные плоды. Ева задержала под шляпой одного из дерева. Оно склонилось слишком низко к земле, опустив яблоки на доступную высоту. Некоторые из них лежали на газоне. Аарон любезно одолжил ей сумку-мешок. Она собрала такое количество яблоко, какое удалось поместить внутри.
Они остановились у каменного бордюра чаши. Её наполняла вода. Сердце фонтана представляли два дельфина. Один смотрел на север, другой — на юг. Из дыхательных отверстий на спине, именуемых чаще дырками, струились водные нити. Между плавниками поднимался волнообразный стебель. На цветоножку опиралась распустившаяся неживая петунья. Пестики и тычинки разбрызгивали капли, нарушая покой безмятежной глади голубого полупрозрачного полотна.
Карл наклонился, набрал в ладошки воды, попил и умылся, а затем переступил бордюр чаши. Жестом пригласил остальных. Глубиной фонтан оказался по колено. Он взялся за стебель, толкнул его вперёд, затем назад и снова вперёд. Это был замаскированный рычаг. Послышались механические щелчки. Подача воды прекратилась. Журчание стихло. Платформа под ногами дрогнула и дёрнулась с места, как лифт, но гораздо медленнее. Вода удалилась через образовавшийся зазор между основанием чаши и подземным помещением. Платформа опустилась на десять метров и застыла. Никто не осмеливался сойти. Слишком темно, чтобы можно было хоть что-то рассмотреть. Аарон достал камень пространства из кармана и осветил катакомбы. Они находились на перекрёстке. Здесь пересекались три тоннеля, каждый из которых уходил в своём направлении.
3
Карл Донхаллес ничего не забыл. После многих лет в заключении он наконец-то обрёл терпение, которого в высшей степени не доставало его молодой версии. Он множество раз прокручивал в голове, как убьёт Уильма и его сына Аарона, обладающего необъяснимыми сверхъестественными способностями. О смерти брата ему сообщили относительно недавно. И он пролил мужскую скупую слезу. Но не от горя, совсем нет, а от чёрного счастья. Это была самая желанная и долгожданная новость последних лет. Карл сожалел лишь о двух вещах. Что новость пришла слишком поздно, когда на его голове поседели первые локоны. И что не убил брата собственноручно. Увы, упущенное время не вернёшь. Кто-то должен за него заплатить. Аарон идеально подходил на роль отдающего. Всё таки теперь на нём, как полагал Карл, лежит ответственность герцога Деона и хранителя камня пространства. Достаточно протянуть руку к шее и задушить наглого юнца. Пока рано. Он хотел насладиться сладостным вкусом предвкушения нелёгкой победы, к которой шёл всю осмысленную жизнь.
— Карл, чем ты занимал до тюрьмы?
— Контрабандой, — честно ответил он.
— Нам не нужны лишние проблемы, — Аарон проглотил слюну. — Ты нас выводишь. После наши пути расходятся. Если рискнёшь что-нибудь выкинуть…
— Меня нельзя назвать ангелом, конечно, но я не занимался транспортировкой оружия, только лекарств, — Карл слукавил.
Да, он перевозил лекарства, медицинское оборудование, но никогда не терял возможности взять на борт корабля несколько ящиков с плазматическими бластерами, которые быстро расходились по рукам за приличные суммы. Его не волновало, кому он продаёт и зачем. Значение имела только выгода, полученная со сделки. К тому же регулярные поставки продвинутого оружия помогли наладить связи в высших слоях общественной пирамиды и заработать авторитет в криминальных кругах. К моменту, когда всё пошло прахом из-за мальчишки, в состав его команды входили отпетые преступники, головорезы, наёмники и несколько двинутых планировщиков.
— Ладно, не мне судить твои поступки. Но имей виду, что я не спущу с тебя глаз, — предупредил Аарон.
— Нет проблем.
Карл указал пальцем на тоннель, смотрящий них.
— Нам сюда. Два часа пути и выйдем к мраморному карьеру, а там и свежий воздух.
— А что с другими? — спросила Ева.
— Они не подойдут. В одном тоннеле обвал, а в другом я всегда плохо ориентировался, — Карл нахмурился. — А сейчас напрочь позабыл всё. Этот надёжный вариант.
Аарон осветил нужный коридор. Ничего необычного. Узкие проходы. Стены выложены крупными красно-серыми камнями, которые скрепляла вязкая субстанция, похожая на цемент. Может и он, хотя не исключено, что при строительстве этих катакомб, которым не меньше трёхсот лет, использовали глину и известняк.
Аарон не воспринял всерьёз слова Карла о том, что катакомбы — это настоящий лабиринт. Он пытался запомнить дорогу, чтобы в случае непредвиденной ситуации вернуться, но сдался после пятой развилки, потеряв внимание, которое к тому же приходилось концентрировать на широкоплечем проводнике. Сэм и Ева шли позади, обмениваясь саркастическими остротами в адрес друг друга. С каждым последующим поворотом знание маршрута Карлом наизусть становилось непостижимым. Голову посещали мысли, что он не знает дороги, однако уверенно двигается, ни на секунду не задумывается и не сомневается, словно проделывал этот трюк тысячу раз, иначе никак не объяснишь. Опыт определяет человека.
Через сорок минут прогулки по бесконечному лабиринту ноги потеряли былую твёрдость. Свою лепту вносил тонкий слой воды, который каждые десять минут поднимался на уровень выше. Не затопленный тоннель, конечно, но достаточно, чтобы выжать все силы. Аарон заметил, что Сэм и Ева тоже испытывали усталость. Он окликнул Карла, бодро идущего в начале колонны.
— Карл, подожди. Нам нужен отдых.
— Давайте немного пройдём. Впереди есть подходящее место, — ответил он без излишнего энтузиазма. Ему вовсе не требовалась передышка. Благодаря генной модификации он превосходил среднестатистического человека по всем аспектам, которые касались физических возможностей. В этом списке значилась и выносливость.
Было решено устроить привал в овальном помещении с четырьмя уходящими вдаль тоннелями. Ева села рядом с Аароном и развернула мешок с яблоками. Он достал несколько и бросил Карлу, прильнувшему к стене напротив. Сэм отлучился за угол, чтобы облегчить нужду. Сколько времени ему пришлось терпеть? Сложно определить, но удалялся он пританцовывающей походкой.
— Ты скучаешь по родителям? — неожиданно спросила Ева, впившись зубами в хрустящее яблоко.
— Постоянно, — грустно ответил Аарон.
— Я тоже, — она зажмурилась, чтобы разбудить старые добрые воспоминания. — Мой отец, Алан Эласон, 27 лет работал машинистом локомотива «Красная стрела». Возил пассажирские вагоны три дня в неделю. Матери у меня не было, поэтому я много времени проводила у тётушки Мэнни, живущей через дорогу. Но иногда папа брал меня с собой в рейс и садил на главное место, как он называл, давал порулить. Рулить, конечно, было некуда. Рельсы, шпалы и деревья, но я любила
