За всеми дверями, нарисованными и реальными, словно стояла какая-то преграда, которой, по словам Алисы, раньше никогда не было.
— Происки Сандры? — мрачно предположила Кира. Дашу она по-прежнему бойкотировала.
— Нет, вряд ли такое под силу сделать человеку, — возразила Алиса, с подозрением оглядывая башни кремля, — преграда поставлена изнутри и, похоже, она окружает огромное пространство. Я даже не могу призвать никого оттуда.
— И что будем делать, прорываться? — Киру явно угнетало бездействие.
— Нет, подождем…
Они продолжили свою с виду беспечную туристическую прогулку.
Даша чуть приотстала, делая наброски в блокноте. Последнее время она заглядывала в него чуть не поминутно, надеясь увидеть новую подсказку. Генрих даже заявил Алисе, что «если девочка будет только и делать, что пялиться в блокнот, точно свихнется раньше времени!». Даша не стала уточнять, что значит «раньше времени», и когда наступит «вовремя».
Стефан вдруг оказался рядом и заглянул ей через плечо. Такой внезапный интерес с его стороны немного удивил и смутил Дашу. За прошедшие дни сын Алисы мало интересовался всем происходящим, и меньше всего ею. Но в то же время она догадывалась, что это, скорее всего, притворное равнодушие.
— Красиво выходит, — заметил он, взглянув на карандашное изображение части кремлевской стены.
— Красиво, только бесполезно, — возразила Даша, её рука чуть дрогнула, и одна из башен вышла кривой.
— Никогда не знаешь, что шаману пригодится, — произнёс он, проводив странным взглядом Алису и Генриха. И добавил беспечно, — Люблю Казань, нам тут хорошо жилось. Правда, где еще увидишь православный храм и мечеть в одной крепости! Такое скопление энергии! Кстати, в местном кремле действует филиал Эрмитажа, центр «Эрмитаж-Казань».
— Да? — Даша впервые об этом слышала.
— Да. Но Алабрысь, похоже, не желает с нами общаться.
— Похоже, — Даша только вздохнула.
Как выяснилось, кот казанский Алабрысь — легендарный предок эрмитажных котов. В восемнадцатом веке, по приказу Елизаветы Первой, в Петербург из Казани привезли самых матерых кошек для охраны Зимнего от грызунов.
Теперь в центре Казани установлен памятник Алабрысю, его очень любят горожане и туристы, но Алиса сомневалась, что именно он окажется хранителем части сердца. Даша вполне разделяла её сомнение, ведь памятник коту был забавный, совсем не похожий на могущественного духа.
Но не мог же Тихон обмануть! Хотя, он сказал, что осколок находится только на родине Алабрыся, а не у него самого. Впрочем, кто знает этих котов, тем более, духов!
Надо было как-то поддержать разговор и Даша вдруг спросила, сама не зная, с чего:
— Как думаешь, если бы всё было как в книгах твоей мамы… У нас бы не было таких проблем?
Стефан лишь пожал плечами:
— Ну, это был бы совсем другой мир. А знаешь, когда мы здесь жили, она некоторое время работала экскурсоводом и начинала писать историческую повесть о взятии Казани Иваном Грозным. Но дальше набросков этот проект у неё не пошел. Может сейчас, раз уж мы здесь застряли, снова возьмется.
— Да, в ближайшие дни здесь будет, чем вдохновиться, — неловко заметила Даша, оглядываясь вокруг.
У стен кремля вовсю шла подготовка к фестивалю исторической реконструкции: строились шатры, палатки, лавки, старинные кузницы, площадки для поединков и тому подобное.
Но Даша всё-таки сомневалась, что сейчас Алисе есть до всего этого дело.
— Не знаешь, почему Кира на меня до сих пор злится? — спросила она, стараясь понять, зачем Стефан вообще завёл этот разговор. Не просто же так поболтать.
— Кира терпеть не может отступников, — просто ответил он, — и всё, что с ними связано.
— Я-то не отступница, — хмыкнула Даша, — и на тебя она, вроде, не злится. И на дядю Генриха, вроде, тоже.
— К нам она просто привыкла, — он чуть усмехнулся, — думаю, и к тебе привыкнет.
— Но друзьями мы с ней не будем, верно?
Стефан лишь еще раз неопределенно пожал плечами:
— Ну, почему же, после того, как мы завершим эту экспедицию и всех спасем…
— Ты так уверен, что спасем? — Даша резко вскинулась. — А я вот не уверена.
— Думаешь, что не научишься шаманским штучкам? — он участливо кивнул. — Да, это, пожалуй, проблема.
Даша нахмурилась и упрямо вперила взгляд в блокнот. Впрочем, обижаться нечего, он просто согласился с ней.
Вся загвоздка в том, что научить шамана быть шаманом невозможно. Можно лишь объяснить принципы, но именно учиться каждый должен на собственной практике. А у Даши нет на эту практику ни времени, ни особых возможностей.
— Обычно дети из шаманских семей с раннего детства осваивают эти умения, — добавил Стефан.
Даша хмыкнула. Имеются в виду дети, которые с детства знают, кто они, и которых не прячут от мира духов.
— Хочу тебе помочь, — неожиданно прямо сказал он.
— Помочь?..
— Да, — парень невозмутимо кивнул, — сила воли — вещь упрямая, требующая много времени, которого у нас нет. Вот, возьми, — он мельком глянул на Алису и Генриха, те в тот момент смотрели в другую сторону, и протянул Даше какой-то сложенный вдвое листок.
Она осторожно развернула бумагу и увидела на ней изображение чего-то вроде иероглифа или пентаграммы. С первого взгляда рисунок показался ей необъяснимо зловещим.
— Это знак Марса, — нарочито спокойно пояснил Стефан, — он помогает переносить внутреннюю силу на окружающие предметы. Что-то вроде передатчика, вроде как пока люди не научились телепатии, они используют провода…
— Как это, переносить внутреннюю силу? — Даша с любопытством взглянула на рисунок.
— Ну, с его помощью тебе будет легче использовать свой шаманский дух. Говоря по-дилетантски, сможешь колдовать. Только Алисе не говори, она такие штуки не одобряет.
Даша сердито фыркнула, надо же, какой специалист!
— А почему нельзя сказать? И почему она сама не дала мне такой рисунок?
— Ну, потому что, — парень на секунду замялся и тяжело вздохнул, — такие усилители обычно используют тёмные шаманы, а мама… за естественное развитие.
— А ты, значит, не боишься тёмных штучек? — Даша резко сложила листок, но всё еще не выпускала его из рук.
— Да, не боюсь, на войне все средства хороши, — он честно кивнул и добавил неожиданно резко, — она очень боится за тебя и одновременно боится тебя. Вряд ли ты научишься у неё чему-то действительно полезному.
Даша растерялась и хотела еще что-то возразить, но он быстро продолжил:
— Нарисуй знак на руке, лучше всего на предплечье, там, где можно прикрыть рукавом. Изображение сразу исчезнет, как бы просочится под кожу. Действовать будет несколько дней, потом, когда пройдут следы, надо нарисовать снова.
— Какие еще следы? — насторожилась Даша.
Но в их разговор неожиданно вмешались:
— Эй, Гесс, ты ли это?
Они оба обернулись и увидели подошедшего к ним смуглого темноволосого парня, с виду ровесника Стефана. Тот нес подмышкой целую связку каких-то мечей и сабель.
— Тимур, — отозвался Стефан, слегка
