уже давно не спит и газету успел увидеть. А если нет, может высказать недовольство, что заявилась раньше.
Все эти мысли проносились в голове, пока я звонила в дверной колокольчик и нацепляла на лицо подобающее выражение. Через минуту дверь распахнулась, открывая взору дворецкого-полукровку, явно имеющего отношение к светлым эльфам.
— Добрый день! — я вежливо улыбнулась. — Его высочество наверняка вас предупреждал о том, что я приду. Мое имя баронесса Фелиция Тейрин.
— Да, он и правда предупреждал о вас, ваша милость. Входите, — дворецкий слегка поклонился и пропустил меня внутрь.
О том, чтобы и на порог не пускать, указаний не получал — уже хорошо!
— Его высочество уже проснулся? Я пришла немного раньше. Не хотелось бы доставлять ему неудобства. Так что могу подождать.
— Он пока не выходил из своих покоев, — проговорил дворецкий. — Пойду загляну к нему. Вы можете подождать в гостиной. Я провожу.
— Нет, спасибо, я тут подожду! — нервно сказала.
Не хватало еще, чтобы пока я торчу в гостиной, принцу подали завтрак со свежими газетами. А так им в любом случае придется пройти мимо меня, стоящей неподалеку от лестницы на второй этаж. Смогу перехватить.
Дворецкий посмотрел с некоторым недоумением, но ничего не сказал. Неспешно двинулся наверх. Я же нервно мерила шагами холл и кусала губы. К счастью, пребывать в неизвестности пришлось недолго. Слуга вернулся через несколько минут и заявил:
— Его высочество велел проводить вас к нему.
Облегченно выдохнула и пошла вслед за дворецким, уже обдумывая, с чего начать разговор с принцем. Но все слова мигом улетучились, когда вошла в спальню, где узрела не слишком-то приличную картину. Принц явно только что поднялся с постели и красовался в халате, с немного всклокоченными волосами. А на его кровати томно потягивалась Мира Райскрейд.
Эта кошатина поглядывала на меня с победным выражением и не думала стесняться. Ох, и зададут ей дома, если узнают, как она себя ведет! Впрочем, у оборотней, насколько я слышала, взгляды на интимную сторону жизни более свободные. Да и куда больше заинтересовало поведение принца. Он явно что-то искал на моем лице, самодовольно улыбаясь. Хотел во мне ревность вызвать, что ли?! Похоже на то! Придется ему немного подыграть. И я постаралась придать лицу не слишком довольное выражение.
— Простите, если помешала. Но ваш дворецкий сказал, что вы меня ждете.
— Так и есть, милая Фелиция, очень ждал! — усмехнулся Кастаниэль. — Позавтракаешь с нами, раз уж пришла раньше? С Мирой ведь ты знакома? — он кивнул в сторону девушки, которая продолжала валяться на постели, едва прикрывшись покрывалом.
— Встречались вчера в салоне у графини Нель, — сухо сказала. — И простите, но я уже завтракала. Будет лучше, если все же подожду вас в гостиной. Или вообще приду в другой раз.
Играть в ревность — так уж до конца! При виде становящегося все более довольным лица Кастаниэля поняла, что на правильном пути. Развернулась и двинулась к двери, изображая оскорбленную в лучших чувствах. Принц перехватил на пороге, ухватив за талию и притянув к себе со спины.
— Ну же, моя дорогая ученица, не дуйся! — жарко выдохнул мне в ухо. — Поверь, я предпочел бы вчера видеть на месте этой милой кошечки тебя. Я сейчас выпровожу ее и спущусь. Подожди меня в гостиной.
Дождавшись моего кивка, принц отпустил. А я обернулась назад. Тут же поймала ненавидящий взгляд Миры, которая, благодаря острому слуху оборотней, явно расслышала каждое слово. По спине невольно пробежал холодок при виде ярости, горящей в голубых глазах. У нее даже зрачки стали вертикальными.
Ох, ну что за судьба у меня такая?! Вызывать неприязнь у кого-то из компании Нинеллы Ларкруан, в какой бы ипостаси ни находилась. Ведь и ей самой перешла дорогу с драконом! Чую, это мне тоже может аукнуться. Ну да ладно, не в моих правилах склоняться перед ненавидящими меня гадинами. Еще поборемся! Едва заметно усмехнувшись Мире, я покинула спальню принца.
Ждать пришлось минут пятнадцать, пока, наконец, за мной не пришел дворецкий.
— Его высочество попросил вас присоединиться к нему в столовой.
Сердце тревожно екнуло. У аристократов принято просматривать свежие газеты именно за завтраком. Если принц в этих привычках не отличается от других, настал момент, которого я так боялась.
Войдя в большую, роскошно обставленную столовую, я сразу окинула ее цепким взглядом. Кастаниэль сидел за огромным столом и пока не приступал к трапезе. Стопка сложенных газет лежала с ним рядом. Облегченно перевела дух и двинулась дальше.
— Может, все-таки присоединитесь ко мне, Фелиция? Есть в одиночестве не люблю. А Миру пришлось выпроводить, — он лукаво прищурился, — раз уж тебе было так неприятно ее общество.
— Пожалуй, выпью чаю с булочками, — не стала отказываться, оценив вид и аромат свежей выпечки.
— Вот и отлично, моя дорогая ученица! — благосклонно кивнул принц.
Выбрала место неподалеку от Кастаниэля, и слуга отодвинул для меня стул. Потом передо мной поставили приборы и налили чаю. Стараясь держать спину безукоризненно прямой, как учила Корделия, я лихорадочно вспоминала правила этикета. Нельзя ударить в грязь лицом! Кастаниэль же, похоже, от подобных проблем не страдал и с аппетитом уминал завтрак.
— Ваше высочество, — осторожно начала я, когда увидела, что он насытился, — хотела бы поговорить по поводу вчерашнего. Без сомнения, у такого выдающегося человека, как вы, всегда найдутся завистники и недоброжелатели. Они попытаются вывести вас из равновесия, распуская самые нелепые сплетни. И, к сожалению, порой к этому приплетают и тех, кто относится к вам со всей душой. Выдвигают какие-то нелепые обвинения.
— К чему ты клонишь, Фелиция? — с некоторым недоумением спросил Кастаниэль, отставляя чашку кофе.
А я прикрыла глаза ладонью и сделала вид, что плачу. Постаралась выдавить из себя хоть одну слезинку и всхлипнуть как можно убедительнее.
— Что-то случилось? — услышала опять голос принца. — Тебя кто-то обидел, моя дорогая? Если это из-за Миры, то уверяю, что она для меня лишь подружка на одну ночь.
Надо же, он считает своим долгом оправдываться передо мной! Это так поразило, что даже перестала всхлипывать. Но роль нужно доигрывать до конца.
— О нашей дуэли в газетах такого понаписали, что я вообще боялась вам на глаза показываться! Столько грязи и лжи! Если после такого вы не захотите меня видеть, я прекрасно пойму. Пусть и мое сердце будет разбито… — я издала страдальческий вздох и, закрыв теперь лицо обеими ладонями, сделала вид, что разрыдалась.
Услышала, как скрипнул отодвигаемый стул. А вскоре меня обняли за плечи и принялись утешать.
— Ну же, перестань, моя девочка! Что бы там ни написали, это
