– Разговаривать с космосом я ещё не пробовала, – заметила сестра Любу. – Но, по идее, я могу разговаривать с каждым, кто владеет языком мыслей и настроен на приём.
– Что это значит – настроен на приём? – спросил Ноэль.
– Это сложно. – Горилла нахмурила лоб. – Вряд ли я смогу объяснить.
– И не нужно, – вздохнул Ноэль. – Я всё равно никогда не научусь.
Море было взволнованным, как и он сам. На горизонте высоко вздымались волны, яростно рвались в сторону суши и с силой разбивались о берег. Вода была серой, как сталь, а тяжёлое небо затянули тёмные облака.
Несмотря на это, по морю плыла лодка. Ноэль был уверен, что не ошибся. Крошечная, как ореховая скорлупа, она то подскакивала на гребне волны, то срывалась вниз и скрывалась из вида.
Какой безумец решился выйти в море в такой шторм? Вот лодка снова подпрыгнула вверх, и Ноэль прищурился. Она находилась так далеко от берега, что он не мог разглядеть, кто в ней сидит.
Он подумал, что, владей он языком мыслей, он бы установил с тем существом контакт. Впрочем, он не хотел ни с кем разговаривать и никого видеть.
Он шёл дальше, ощущая на лице холодный, влажный ветер. Гулять было приятно. В гостевом доме он бы, скорее всего, встретил Тайо, а это было последнее, что ему было нужно.
Они делили комнату уже почти две недели и сидели друг напротив друга в столовой. По крайней мере, за завтраком. Но с первого совместного вечера они больше не обменялись ни словом. И даже больше друг на друга не смотрели.
Тем не менее у Ноэля было впечатление, что настроение Тайо постепенно улучшается. Иногда он задумчиво улыбался, а однажды Ноэль даже услышал, как он что-то напевает себе под нос. Каждый новый день, за который Ноэлю не удавалось выучить язык мыслей, повышал шансы того, что Тайо избавится от своего конкурента ещё до начала экзамена.
Ноэль так и не узнал, что с ним станет, если ему придётся покинуть острова. Он был убеждён, что его не посадят на корабль и не отправят домой. За последнее время он узнал многое об Интернате злых животных, и риск того, что он выболтает все секреты, был высок.
Он нахмурил лоб и ускорил шаги, как будто надеясь пройти мимо этого вопроса. Он его пугал. Но куда ужаснее неизвестности была перспектива отказаться от своей новой жизни, так и не успев изучить острова до конца.
«Я должен освоить язык мыслей и сдать этот проклятый экзамен, – подумал он. – Я не хочу отсюда уезжать».
Ветер хлестал Ноэля со всей силы, будто прогоняя его с пляжа. Песок был таким мокрым, что каждый его шаг оставлял после себя крохотные лужицы. Посреди пляжа стояла единственная пальма: ей одной удалось выдержать испытание силами природы и солёной водой.
К ней Ноэль и направился. Он опёрся о кривой ствол и стал смотреть на бушующее море. Маленькой лодки нигде не было видно. Оставалось надеяться, что она не утонула.
Его взгляд устремился вперёд, к пирсу, и Ноэль с облегчением заметил, что лодки теперь две. Когда он спустился на пляж, лодка была одна. Очевидно, гребец уже на суше. Но на пляже никого. Куда же он так быстро убежал?
– Привет, – прозвучал в его голове знакомый голос, резкий и хриплый.
Реакция его сердца оказалась мгновенной. Оно подскочило, намереваясь вырваться из груди. Ноэль развернулся и увидел её.
Высокую, стройную и промокшую насквозь.
Катокве.
11
– Привет. – Больше Ноэль ничего произнести не смог. Да и не нужно ничего говорить, с некоторым облегчением подумал он. Он ведь всё равно не сможет ей ответить.
– Как дела? – спросила Катокве.
Он пожал плечами и одновременно сжал кулаки. Его пальцы дрожали – он надеялся, что она этого не заметит.
– А у тебя? – спросил он.
Катокве улыбнулась и не ответила. Очевидно, она его вопрос не поняла. Не исключено, что язык мыслей тоже не был её коньком.
Она провела ладонью по лбу. Её чёрные волосы пропитались водой. Похожие на серебристые жемчужины капли сидели на плотно сплетённых косах, собранных на затылке в узелок.
– Ты приплыла сюда на лодке с Четвёртого острова? – спросил Ноэль. Конечно, она его не поняла, поэтому он сделал соответствующее движение рукой и качнул головой в сторону моря.
Она кивнула.
Он вытаращил глаза:
– В такую погоду?
Она пожала плечами.
– Тебе не страшно? – сказал Ноэль. – No fear, – попытался он на английском, и она его поняла.
– No fear, – повторила она своим обычным голосом, который звучал так же резко и хрипло, как и её мысленный голос.
– Ты храбрая, – произнёс Ноэль по-английски. Это было утверждение, не вопрос. Но она всё равно кивнула.
Она села, скрестив ноги, на мокрый песок. Ноэль мгновение поколебался и сделал то же самое. Влага из песка впиталась в его штаны, коже стало холодно.
От Катокве исходил такой необыкновенный аромат! Она пахла какой-то пряностью, которой иногда пользовалась Карина, когда принимала гостей и готовила что-то особенное. Ноэль её терпеть не мог. А теперь она казалась ему фантастической.
– Как дела у мистера Эзеквезели? – спросила Катокве на языке мыслей.
– Плохо. – Ноэль опустил уголки рта.
Она улыбнулась.
– Это действительно сложно, правда?
Как же будет по-английски «невозможно»? Чёрт! Вот бы он умел бегло говорить по-английски! Ноэль опустил голову на колени и к своему отчаянию почувствовал, что на глаза навернулись слёзы. Всё, что угодно, только не это!
Он глубоко вздохнул. Слёзы исчезли.
– Ты справишься, – спокойно произнесла Катокве. – У тебя ведь нет выбора.
Он снова поднял голову и посмотрел на неё.
– Что ты имеешь в виду? – спросил он по-английски.
– Ты хочешь отсюда уехать и жить в каком-нибудь другом месте? – Она указала головой в морскую даль. – Да?
Он надул щёки и тоже посмотрел на море. Катокве была права. Конечно, он хотел остаться, он каждой частицей своего существа ощущал, что его место – здесь, на островах. Но, к сожалению, то, что он хотел и чего не хотел, не имело никакого значения.
Взглянув снова на Катокве, он увидел змею. Тонкая, блестящая и зелёная, она ползла по левому плечу Катокве и, как цепь, обернулась вокруг её шеи. А потом открыла пасть и обнажила направленные внутрь ядовитые зубы.
Он отреагировал молниеносно. Рванулся вперёд, схватил ядовито-зелёное туловище и, размахнувшись, отшвырнул рептилию как можно дальше через пляж.
