вывела в ведомости В.
Теперь я понял что спасти меня может лишь чудо и потому решил просто плыть по течению. Я правильно назвал монеты достоинством в 5, 10 и 25 центов. Потом пересчитал высыпанную на стол мелочь, чем привел мою экзаменаторшу в неописуемый восторг. Затем я зашел в какой-то неопрятный магазинчик, где купил какую-то ерунду типа жвачки. Продавец тут же попытался меня "нагреть" со сдачей. Тем не менее я отверг монеты в 3 и 4 цента. Аналогичным образом я забраковал купюры достоинством в 7 и 8 долларов. Рассчитавшись таким образом с хитрым хозяином лавки я отправился в Мак Доналд. Предстояло теперь сложное задание — пообедать и затем съездить в центр города в иммиграционное агентство. В Мак Доналде я купил гамбургер, отсчитав за него 99 центов. Потом, густо намазав его бесплатным кетчупом отправился на остановку автобуса. Из подъезжающих к остановке автобусов я выбрал автобус с надписью "Downtown" на лбу. Здесь я попытался схитрить и получить неуд за попытку сесть в центральную дверь и проехать без билета. Но зоркая экзаменаторша заметив мои метания возле центральной двери остановила меня окриком "Ноу-ноу-ноу" и отправила на посадку вперед. Считать деньги, держа гамбургер в руке было неудобно. Поэтому я засунул его наполовину в рот и отсчитал положенные 85 центов за проезд. Надежда на то, что тетка экзаменаторша обратит внимание на капающий кетчуп и высадит меня из автобуса не сбылась. Она отнеслась к этой детали с пониманием и шлепнула мне очередную А. С горя я развалился на местах впереди предназначенных инвалидам. Тетка лишь кивнула и посоветовала следить за входящими инвалидами. Действительно на следующей остановке в автобус въехал мужчина в инвалидной коляске. Я поднялся, уступив ему все три инвалидных места и получив за это очередную пятерку. Поскольку я был уже сыт, то остатки гамбургера просто бросил на пол и прошел в середину салона. Там я обнаружил пустое кресло. С чувством выполненного долга я расположился в нем. Больше свое место я никому не уступал — ни входящим старикам, ни беременным женщинам, ни многодетным матерям. Дальнейшая поездка прошла без приключений. Перед нужной мне остановкой я дернул за веревочку, предупреждая водителя, что мне надо выходить и получив очередную А выбрался на улицу. Пройти предстояло совсем немного — не больше трех кварталов. Но здесь меня ожидали самые большие приключения. Во-первых, я заметил дерущихся школьников. Разнимать их я не стал и сразу позвонил в полицию. В конце второго квартала прямо передо мной, выронив свою палочку свалилась на землю какая-то старушка. Помогать, поднимать ее я тоже не стал, а просто вызвал "Скорую Помощь". Еще через квартал я заметил горящее здание с людьми молящими о помощи. Естественно проявлять чудеса героизма, вытаскивать людей из огня я опять-таки не стал и просто позвонил пожарникам. В результатах своей героической деятельности я уже не сомневался и потому с удовлетворением, но все же с некоторой грустью принял веер из трёх пятерок. Дальше я свернул в небоскреб с надписью INS и тем самым завершил очередную порцию экзамена.
На закуску предстоял поход в продуктовый магазин "Safeway". В результатах похода я уже не сомневался. Судя по всему моя экзаменаторша тоже не сомневалась. Этому легко обучались даже самые тупые и безграмотные приезжие эмигранты и нелегалы. На всякий случай она мне выдала картинки животных, мясо которых предстояло купить в магазине. Слона, кенгуру и тюленя я сразу отбросил оставив картинки курицы, коровы и рыбы, хотя в реальной жизни рыбу мы не покупали из-за дороговизны. Яблоки, салаты, молочные продукты я сыпал в корзину без меры, помогая тем самым дышащей на ладан американской экономике. Денег на покупку всего этого добра не хватило, но экзаменаторша все равно сунула мне А. Наверное за непосильный труд в деле спасения американского сельского хозяйства.
Я с грустью посмотрел на свое "Дело". Тетка подсчитывала результаты экзамена. Ведомость выглядела замечательно. В левой графе, как по струнке вытянулись значки А и лишь в соседней графе сиротливо отдыхала буковка В, полученная за попытку лететь в даунтаун на аэроплане.
Потом тетка тепло попрощалась со мной. Долго трясла руку, рассказывая как она рада тому, что эмигранты так гармонично вливаются в американскую жизнь, постигая по пути плоды свободы и демократии. Я молчал и лишь грустно кивал в ответ, представляя себе неприятные плоды этого блестяще сданного экзамена.
Возле вешалки с одеждой я решил слегка задержаться и посмотреть как же все-таки опытные товарищи сдают эти чертовы экзамены. Чтобы не привлекать к себе внимание, я делал вид, что медленно одеваюсь. Напяливал, а потом снимал перчатки. Одевал, а потом поправлял курточку, все поглядывая на опустевшее за мною место.
Наконец моя экзаменаторша ввела очередного клиента и усадила его на стул.
Клиентом оказался очень черный товарищ с курчавыми волосами, из-за чего я заключил, что он из Африки. Тем не менее тонкие, почти европейские черты лица подсказывали, что этот товарищ вероятно откуда-то из Северной Африки. Скорее всего эфиоп угнетенно-обиженный эритрейцами, или наоборот. Во всяком случае за все прошлые обиды он был награжден въездной визой в США, а также честью оказаться в этом экзаменационном зале.
Я напрягся, навострил ушки и приготовился слушать.
"Вот. Из. Ёр. Нэйм?" — услышал я знакомую фразу.
Ответа не последовало. Эфиоп тихо сидел, улыбался и внимательно следил за экзаменаторшей.
Поняв, что ответ на первый вопрос скорее всего не прозвучит, тетка также громко и раздельно выдавила из себя — "Хау. Олд. Ар. Ю?"
Ее слова вновь канули в долгое эфиопское молчание. Эфиоп все также сидел, улыбался, добродушно поглядывая на тетку начальницу. Наконец сообразив, что ответа ни на какой вопрос она не дождется, тетка сказала — "Бай, Бай".
Судя по всему он не понял даже этой простой фразы или артистично притворился, что не понял. Тогда тетка поднялась со своего места. Взяла эфиопа под локоток и повела его к выходу. Я выскочил вслед за ними, проскочил у тетки экзаменаторши за спиной и вышел из церкви на время превращенной в экзаменационный центр. Настроение было отвратное. Я уже представлял себя в большом зале — столовой дома престарелых, в окружении обитателей этого дома аккуратно расставляющим бумажные цветочки в вазочки на столах.
Оставалось единственное утешение — поход за одеялом, который хоть как-то должен был скрасить уходящий день. Нашел я это секретное Зойкино место без особых проблем. Даром что в Америке все пронумеровано, а улицы названные в честь героев тоже идут по алфавиту.
