был талант находить возможности в катастрофе.
— Эй, не притворяйся, будто то, что ты делаешь, не прагматично. — Она ткнула пальцем мне в грудь. — Ты женишься на человеке из-за своей работы. Разве ты не можешь поискать другую работу?
Могу. И, честно говоря, должен. Но я не хотел позволить Эммету победить. Уйти было бы равносильно признанию поражения.
— Не подавай мне никаких идей, Поппинс, иначе останешься без жениха.
Мы запрыгнули в поезд. Он был переполнен. Было только одно свободное место. Я предложил Даффи занять его. Она сидела, гордо выпрямив спину и сложив руки на коленях.
Я возвышался над ней, перекинув руку через столб. К слову об Эммете, мне нужно было срочно запустить свою помолвку с Даффи. Этот ублюдок безостановочно звонил и писал мне, пытаясь вызвать мой блеф. Он не верил, что Даффи настоящая. Немного пиара для укрепления фальшивых отношений было как раз то, что доктор прописал.
Поезд начал движение. Я огляделся. Здесь было много пассажиров. Студенты, хипстеры-миллениалы, туристы и работяги. Я готов был поспорить на свой левый орех, что у всех них есть работающие телефоны. Пришло время осуществить мой план.
— Эй, Поппинс.
Ее голова была наклонена вниз. Она была поглощена своим телефоном, пролистывая подержанные дизайнерские сумки в модном приложении.
— Даффи, — повторил я.
— Через минуту, Риггс. Кажется, я нашла отличную Chanel за двести баксов.
Через минуту у нас может не быть такой аудитории. С каждой станцией поезд пустел, и мое терпение тоже.
— Даффи. Дафф. Дафна. Дезри.
— Господи, что? — Она подняла глаза, ее брови агрессивно заплясали на лбу, показывая ее презрение. — Разве ты не видишь, что я что-то делаю?
— И я надеюсь, что этим чем-то буду я. До конца наших дней, детка. — Я одарил ее липкой ухмылкой сердцееда, от которой, как я знал, ей захотелось задушить меня, а потом растоптать мое безжизненное тело.
Когда я медленно опустился на одно колено, покорно склонив голову, она открыла рот — несомненно, чтобы высказать мне все, что думает. Болтовня в поезде прекратилась. Люди отрывали взгляды от своих телефонов и планшетов. Две подружки, сидевшие напротив нас, задыхались, вцепившись друг другу в рубашки. А моя будущая ненастоящая невеста смотрела на меня с ужасом, смешанным с покорностью.
Она не любила публичных жестов.
А я не любил проигрывать. А Эммет хотел, чтобы я проиграл.
Даффи закрыла рот руками, скорее, чтобы подавить проклятие, чем от шока.
— Дафна, милая, любовь всей моей жизни, я не могу представить, как буду стареть без тебя.
Ты уже стар, — услышал я в мыслях ее дерзость.
— Ты — моя причина, мое вдохновение, мой человек. И самое главное — ты моя единственная. С того момента, как я встретил тебя. Это было необычно, странно, и я определенно произвел не самое лучшее первое впечатление. — Я продемонстрировал ей ухмылку с ямочками, наблюдая за тем, как люди на периферии поднимают свои телефоны в воздух и снимают мое предложение со всех возможных сторон. — Но это только делает нашу судьбу еще более особенной. Наша способность любить друг друга, все недостатки и все остальное, на протяжении вечности и за ее пределами.
Для протокола, я вытащил каждое слово из своей задницы по прихоти. Конечно, я нагуглил "Что сказать, делая предложение", пока Поппинс покупала мне носки со скидкой, но я не ожидал, что ложь будет так естественно падать с моих губ.
— О Боже! — вскрикнула женщина за моей спиной.
— Лодка мечты, — ворковал кто-то. — Запишите меня, мистер Красавчик.
— Это Крис Хемсворт?
— Нет. У Криса нет такого строения костей и губ.
— Кажется, во мне только что проявился греческий бог.
Я наклонил голову, притворяясь, что смущен вниманием. Может быть, я слишком много говорил, но я же не претендовал на "Оскар".
— Дафна, окажешь ли ты мне огромную честь стать моей женой? Я обещаю любить и уважать тебя. Дать тебе все, чего пожелает твое сердце. Поставить твое счастье выше своего и подарить тебе сказку, которую ты заслуживаешь.
Лицо Даффи было пустым и белым от шока. Очевидно, она восприняла мой жест чуть больше, чем вторжение целой армии в ее квартиру.
И при этом она не произнесла ни слова.
С натянутой, непоколебимой улыбкой я выдавил из себя:
— Не торопись, Поппинс. У нас ведь нету зрителей.
— Конечно, я выйду за тебя замуж…дорогой, — пробормотала она, наконец, с энтузиазмом женщины, которой предложили пройти по минному полю. Босиком. — Это будет честью для меня.
Слабое согласие не помешало людям вскочить на ноги, хлопать и аплодировать нам. Десятки людей обступили Даффи, когда я достал кольцо, купленное в ломбарде, и надел его на ее обручальный палец. Это было простое, тонкое золотое кольцо с квадратным изумрудом в центре. Парень из ломбарда сказал, что ему не менее двухсот лет, что вполне соответствовало стилю брака, который хотела для себя моя невеста.
— Боже мой, — пробормотала она себе под нос, шевеля изящными пальцами, любуясь вещью. — Оно потрясающе.
Я знал, что это не притворство. Ее фиолетовые глаза сверкали, как бриллианты. Я был удивлен, что дешевое украшение показалось ей таким прекрасным.
— И вполовину не так потрясающе, как ты. — Я подался вперед, схватил ее за затылок и поцеловал в висок. Ее кожа была горячей, мягкой и чертовски вкусной. Слишком чистая, чтобы принадлежать такому хитрому, поверхностному существу. Она замерла, как только мы соприкоснулись, ее дыхание участилось. Я отстранился с большей неохотой, чем хотел бы признать.
Наши глаза встретились и застыли в странном трансе.
— Мне сказали, что у нас помолвка, — пронзил тишину в вагоне голос проводника, заставив людей разразиться радостными возгласами и смехом. — Поздравляем счастливую пару!
Поппинс огляделась по сторонам, выглядя смущенной и дезориентированной.
— Эй! — крикнула женщина в костюме, которая направила свой телефон в нашу сторону. — Это было лучшее предложение, которое я когда-либо видела. Самое меньшее, что ты можешь сделать, — это подарить своему мужчине настоящий поцелуй.
— Поцелуй! — скандировала толпа. — Поцелуй! Поцелуй! Поцелуй! Поцелуй!
Я посмотрел вниз, чтобы уловить выражение лица Поппин. Казалось, она вот-вот упадет в обморок. Я расширил глаза, надеясь передать, что она не обязана этого делать. Мы ничем не обязаны этим людям. Но на самом деле, если она меня не поцелует, это будет выглядеть чертовски странно.
— Поцелуй! Поцелуй! ПОЦЕЛУЙ!
— Черт, подруга, если ты его не поцелуешь, то поцелую я, и я не остановлюсь на этом! — с хихиканьем пригрозил один из пассажиров.
Даффи ошарашенно оглядела нас. Она была явно ошеломлена. На ее лбу выступил пот. Внезапно я почувствовал себя отморозком класса А из-за того, что
