укрепился, да и многих под свою руку привел. А пару годин назад крещение принял и стал поклоняться мертвому богу. За счет этого еще себе союзников нашел. Осмелел, курва, в итоге уже и за нас взялся, — прадед отвел взгляд и уставился в никуда.
В это мгновение появилась Мирослава, что поставила кувшин горячего взвара и кружки на стол и сразу удалилась, не став нам мешать.
Я же разлил взвар по кружкам и пригубил в ожидании, когда прадед вновь вернется к рассказу.
Спустя пару мгновений Рознег оттаял и, промочив горло, продолжил:
— В прошлой године замятня началась, из-за чего, я не скажу. То ли мы первыми пощупать полян решили, то ли они обиды какие вспомнили. Начали села, поселки и городки грабить да людей в полон уводить. В какой-то момент и Мешко объявился, сначала с малым войском, а потом и больше к нему людей присоединилось. Да и начал наши земли под себя забирать, села и городки данью обкладывать.
— А наши чего? — не удержался я от вопроса.
— Князь наш Ратибор не стерпел, да и собрал малую рать. И двинулся с Болеславом биться. Воев мало было у него, поспешил князь, — и прадед махнул рукой. — Сошлись они в битве, и погиб он в той сече. А сын его, Богуслав, ранен и пленен оказался. Из плена выкупили, жрецы Триглава расстарались, потрясли мощной, да и люд в Волине и Щецине помог. Теперича он стал князем, сейчас в Щецине засел кручиниться. Помимо князя Ратибора, много и других славных воев пало. И сейчас Мешко на захваченных у нас землях и городах храмы христианские ставит, а нашу веру гонит где только может, да и помогают ему в этом жрецы христианские, — грустно проговорил прадед, а после вновь приложился к кружке со взваром и продолжил: — Так и это еще не все, у соседей наших, у ободритов и лютичей, не лучше. У ободритов вовсю храмы христианские ставят и данью обкладывают. А князья саксонские и германские заставляют у себя в войсках служить. А ампиратор их, Оттон, запретил нашим торговцам у себя в землях торговать.
— Нашим — это нам, поморам? — решил уточнить я.
— Не-е, и ободритам, и лютичам тоже. Нам у них нельзя торговать, а сами у нас вовсю торгуют. Вот такие дела, Яромирушка, — и прадед развел руками.
— М-да, невесело, — протянул я.
— О то ж, — Рознег грустно улыбнулся и подергал себя за бороду.
— А почто тогда их торговцев не выгонят и тоже не запретят торговать с нами? — поинтересовался я.
— Гнева Оттона опасаются, да и торговля хоть таким образом идет. Мне, по крайней мере, так видится, я все же далек от этих дел, — задумчиво протянул прадед. — Так и пруссы нашу слабость увидели, шалят вовсю, озорничают да поселки грабят, — поделился еще одной напастью он.
— Не радует, — в тон родичу протянул я. — Только сейчас у меня ни сил, ни возможностей это изменить нет, — констатировал я.
— Так набирайся этих самых сил, никто не гонит покуда. Времечко-то еще есть, ты скажи, чем я могу тебе помочь, поручение Триглава-то выполнять надо. Да и сердце болит, что нашу землю чужаки топчут и храмы оскверняют, — еле слышно произнес Рознег.
— Люди нужны, а там потихоньку я сил и наберусь, — глядя в глаза прадеда, проговорил я.
— Будут. Люди то есть, кликну, понабегут к тебе послушать, что предложишь. Чем заманивать-то к себе будешь?
— Кров и пища, — произнес я.
И прадед хмыкнул на мои слова.
— Платить стану немного, по серебряной монете в месяц, да и доля в добыче будет. И броней, и оружием обеспечу, если надо будет. Человек тридцать или даже сорок, хватит пока, — закончил.
— А будет эта самая добыча? — с хитринкой поинтересовался Рознег.
— Будет, у тех же пруссов возьму или у торговцев Оттона, — оскалился я.
— Щедро, но сам понимаешь, что в основном молодые придут. Мало кто тебя знает, да и о твоей воинской удаче, — серьезно смотря мне в глаза, произнес прадед.
Я лишь кивнул и сделал глоток взвара.
— Скажу я о том, кому надобно. Понабегут так, что даже будет из кого выбрать, — поделился родич своими мыслями.
— Что еще нового произошло?
— Нового, так у нас каждый день новый, — хмыкнул дед. — Может, упомнишь, когда Горисвета вызволяли, вы с собой еще старика привезли?
— Ну? — я попытался вспомнить. И действительно, был странный старик. Хотя я его так бы не назвал.
— Так он вроде твоего Керона, не отсюда. И одарен тоже он. И с огнем и воздухом, землей и водой может, слабенько, правда, но все же. В основном он с вещами разное делать может. Вот мне горячий камень делает. И баню топить не надо, тепло там и хорошо, да и никакого дыма. Жаль, через десяток дней прахом осыпается. Да и Велерада с Деяном и Могутой кой-чему подучил, пуще прежнего комарье своими ветряками гонять могу, — и прадед рассмеялся.
Я же слушал и охреневал, по-другому это не выразить. Да и отец мне о том не сказывал, странно. Маг, здесь был маг, все это время, пока я бродил в Ромее. И который чему-то обучил родичей. М-да уж. А почему, собственно, и нет? Если я уже встречал попаданцев. Вон тот же Керон — отличный пример, да я и сам в какой-то мере. И про колдуна не стоит забывать. Так почему бы и магу не попасть к нам. Уже и попривыкнуть к этому стоит, а не удивляться каждый раз. Если попал один маг, то будут и другие, с которыми я могу встретиться, и встреча наша может быть весьма недобрая.
— У, как глаза-то загорелись, — со смешком произнес прадед. — Сиди, познакомлю вас, может, и тебе чего покажет.
— Было бы хорошо, только и у меня есть человек, с Ромеи привез, Ефимом звать. В Новгороде, правда, оставил, он тоже может разное с вещами делать. Крепость оружию и броне придавать.
— Так, может, стоит свести их, глядишь, и научит Венетий чему твоего Ефима.
— Мне бы самому для начала с ним познакомиться не мешало.
— Можно хоть сейчас, до подворья Колояра сейчас
