как только сама узнает.
— Мышонок, о чем ты хотел попросить? — вопрос Аелитт выдернул его из вязких мыслей.
— Твои иглы годятся только для меток призванных или и для умертвий?
— Для всех.
— А… в твоем теперешнем состоянии ты можешь ими управлять?
Приложив палец к губам, Аелитт задумалась.
— Думаю, должно получиться, — в итоге изрекла она.
— Нужно знать точно. Попроси Бенджи помочь с проверкой, это важно.
— Бенджи… с этим могут возникнуть сложности.
Фурия лукаво улыбнулась, и в груди похолодело.
— Аелитт. Что с Бенджи?
— Все с ним впорядке, — та встрепенулась и, отнекиваясь, замахала руками. — Он же подарок тебе, я его и пальцем не тронула.
— Аелитт.
— Ну чего ты куксишься, мышонок? Неужели думаешь, что я тебя обманываю?
— Тогда какие могут возникнуть сложности, если с ним все в порядке?
— Ты ведь сам говорил, что некромант из него выйдет посредственный. Как по мне, так и того хуже.
— Хочешь сказать, что за столько месяцев он не научился поднимать даже глупое умертвие? Как же ты тогда его инициировала?
Вопрос был риторическим. Къярт не забыл воспоминания Аелитт, в которых Бенджи вернул к жизни дохлую кошку — тогда фурия сочла, что на большее тот не способен.
— Какой ты вредный, крошка-мышонок, — Аелитт надула губы. — Проверю я то, что ты хочешь.
— Сейчас я хочу увидеть Бенджи.
— Лучше как-нибудь потом. Зачем тебе тратить на него время? Проведи его со мной, мы так давно не разговаривали. Да и занят он.
— Отвлечется. Я хочу увидеть его сейчас же, — твердо повторил Къярт.
Только это он и мог: «твердо» заявить о своем желании, вместо того, чтобы отдать Аелитт приказ.
— Если тебя это порадует, — она пожала плечами. — Иди за мной, недоверчивый крошка-мышонок.
На какую-то долю мгновения Къярт подумал, что фурия поведет его в подвал крепости. Он бы не удивился, запри Аелитт Бенджи там, приковав цепями к столу и заставив практиковать печати до посинения.
Однако, Аелитт поднялась на третий этаж и зашагала по коридору мимо ведущих в спальные комнаты дверей.
— Сейчас не лучшее время, мышонок, — снова заныла она, остановившись у предпоследней.
Прочитав во взгляде Къярта неумолимость, — если мертвые глаза крылатого вообще могли ее передать, — Аелитт вздохнула и, открыв дверь, пропустила его вперед.
Их встретил теплый влажный воздух и плеск воды, от которых и самому нестерпимо захотелось забраться в горячую ванну и наконец смыть въевшиеся в кожу пыль и пот. И почему эта мысль не пришла в голову, когда они еще были в убежище Зова Крови?
Да, забраться в ванну было бы здорово. Только не в эту.
— Воу, Аелитт, какого хрена?! — сидящий в ней Бенджи суматошно попытался отстранить фурию, покрывающую его грудь поцелуями, но той не было дела до посторонних.
— Нечего на меня кричать, мальчишка, — застыв за спиной Къярта, остановившегося, едва переступив порог, Аелитт скрестила руки на груди и ухмыльнулась. — Мышонок хотел тебя видеть. Сейчас.
— Мышо…, — Бенджи осекся, перевел взгляд на крылатого и вяло спросил: — Къярт? — и снова засуетился, пытаясь то ли высвободиться из объятий фурии, то ли дотянутся до лежащего на полу покрывала. — Сейчас, я сейчас…
— Не нужно, я ухожу, — Къярт попятился прочь из ванной и, поскорее закрыв дверь, хмуро посмотрел на Аелитт.
— Никаких укусов, — заверила та, предвосхищая вопрос.
— Тогда зачем?
— Спросишь тоже, — она спрятала смешок в ладонь. — Бенджи так старается, учится и днем и ночью, чтобы быть тебе полезным. Он вполне заслужил немного тепла и ласки. Мне пришлось потрудиться, чтобы придать сестрам более-менее приличный вид после устроенного этим твоим Райзом бардака.
— Сестрам? — Къярт покосился на нее. Впрочем, он не слишком-то нуждался в ответе. — Могла бы сразу все объяснить, а не устраивать это представление.
— Но, мышонок, ты ведь сам говорил, еще и так серьезно: «Хочу увидеть, хочу увидеть». Как я могла пойти против твоего слова?
И то верно.
Къярт бросил мимолетный взгляд на дверь, когда из-за той донесся плеск воды.
— Проверь, пожалуйста, можешь ли ты все еще контролировать умертвия. Я вернусь завтра.
— Уже уходишь? — Аелитт поймала его за руку, и Къярт не знал, благодарить ли ему крылатого, чье тело одолжил, за нечувствительность кожи или же проклинать.
— Да. Времени не так много.
— Мышонок, что ты мне не говоришь? — ее ногти впились в кожу, будто это могло как-то задержать его. Но Къярт и так не спешил возвращаться в свое тело. — Что произошло? Чуть больше недели назад. Этот несносный Райз втянул тебя в неприятности? Скажи мне, мышонок! Я ведь чувствовала, что ты в опасности, что за тобой охотится нечто не принадлежащее этому миру.
Сперва Къярт решил, что Аелитт говорит об Орде. Слухи о появлении одной из ее армий еще не могли добраться до Скеса, а Къярт не хотел рассказывать, учитывая ее отношение к их с Райзом намерению выступить против Орды. Но стоило фурии произнести слово «нечто», и все стало на свои места.
— Тогда ты действительно позвала меня, — задумчиво произнес он больше для самого себя, чем для нее.
Двойная печать до сих пор работала. Во всяком случае, это лучше всего прочего объясняло случившееся на горизонте.
— Гадкий, мерзкий Райз, я говорила, что из-за него ты погибнешь! — зло прошипела фурия.
— Нет, я сам угодил в ловушку, а он помог из нее выбраться. Ты тоже мне помогла, Аелитт. Спасибо тебе за это.
Къярт улыбнулся, и только когда глаза Аелитт округлились и буквально вспыхнули багрянцем, осознал, что это первая подаренная ей улыбка.
Кажется, она собиралась что-то сказать, но Къярт торопливо разорвал связь с сознанием крылатого и вернулся к продрогшим эсшенским скалам.
— Как поболтали? — Райз не дал ему и пары мгновений, чтобы перевести дух.
Лениво почесывая лоб Клыка, он выглядел, точно обожравшийся сметаны кот, но все равно смотрел на Къярта так, будто был совсем не прочь проглотить еще и жирную рыбину в придачу.
— Катись к черту, Райз.
Тот посмотрел на него в ошеломлении, сжал рукой рукоятку воображаемого ножа, резким движением воткнул его в грудь и прохрипел:
— Как же так… в самое сердце…
— Переживешь, — бросил Къярт, гадая, как много напарнику выдала его энергия духа.
— 9 -
Афракс. Город трех солнц. Город несломленных исполинов.
В каждое нашествие Орды ему удавалось выстоять ровно три дня, прежде чем лавина нечисти накрывала его до самых колоколен. В последнюю войну город разрушили до основания, но вместе с ним сгинул и окруживший его враг. Афракс отстроили заново, еще краше, чем он сохранился на картинах. Но ни один градостроитель и архитектор
