скрыть свои следы.
– Вы хотите сказать, что его нужно увезти в Беркли? Разве это не нарушение? Вы ведь не хотите лишиться лицензии.
– Это так же неправильно, как немецкие глаголы, и полиция будет очень раздражена. Но думаю, у нас будет достаточно оправдательных обстоятельств, чтобы нас не тронули. Конечно, полиция Беркли немедленно свяжется с полицией Сан-Франциско, но это будет происходить на высшем уровне, шеф с шефом; мы можем объяснить необходимость сохранения тайны – насколько позволяет закон, и… дьявольщина, Боб, перестанем жевать слова. Нам нужно время, чтобы придумать историю, прикрывающую Гвидо. И вас тоже.
Кинтайр почувствовал, что неподвижное, как камень, тело, которое он держал, начинает оживать.
– Блаженный исход, – пробормотал он.
– Поедем в вашу квартиру, потом решим, что делать дальше.
– Вы сможете провезти Джимми через мост?
– И его, и Гвидо, – улыбнулся Ямамура. – Это откроет вам дорогу, когда вы будете отвозить леди домой.
– Я поеду с вами, – сказала Коринна. Она мягко освободилась от Кинтайра.
– Нет, – ответил Кинтайр. Видя, как в грязном тусклом свете ее лицо приобретает мятежное выражение, он продолжил: – У нас достаточно осложнений. Что еще вы можете сделать? Только быть еще одним элементом, который нам нужно будет объяснять, еще одной целью для банды? Сейчас только Джимми знает, что вы связаны с этим делом, а у него не будет возможности рассказать об этом.
Она некоторое время думала над его словами. Потом:
– Да, вы правы. Но не нужно отвозить меня. Такси…
– Замолчите, – потрясенно рассмеялся Кинтайр и взял ее за руку.
Им пришлось ждать, карауля приходящего в себя пленника, пока Ямамура ходил за своей машиной. Гвидо сидел на тротуаре, подняв колени к подбородку. Немного погодя он взял сигарету и закурил.
Коринна склонилась к нему.
– Иди с ними, – сказала она. – Они единственные настоящие друзья, которые у нас есть.
– Кроме тебя, сестра, – ответил он. Потом рассмеялся лающим смехом. – Как в «Ист Линн».[36]
Она вздохнула, как старуха, и отошла от него.
Ямамура вернулся и связал руки Джимми его же галстуком. Они с Кинтайром втолкнули пленника в «фольксваген» и положили сзади на полу. Ямамура своим поясом связал ему ноги.
– Бросьте мне ключ от вашей квартиры, Боб. Увидимся там. Садитесь, Гвидо. Всего хорошего!
Кинтайр и Коринна рука об руку прошли к его машине. Остановились, чтобы подобрать ее туфли.
– Боюсь, вы порвали чулки, – неуместно сказал он.
– Можете не разговаривать, – ответила она. – Мне это не нужно.
Он был благодарен ей за это. молчание, в котором они ехали, – она не касалась его, но сидела рядом, – было – подсказала память – как музыка Брюса, которую играла ему Марджери несколько столетий назад. Он подумал, что слышала Марджери.
– Надеюсь, вы сможете уснуть, – сказал он у ее двери.
– О, да, думаю, смогу. – Она посмотрела на него и серьезно спросила: – Почему вы делаете это для нас?
– Сейчас я не могу остановиться, – ответил он. – Я в этом по самые брови.
– Но почему начали? Не ради Брюса, конечно. Ему все равно, отомстят ли за него.
– Что в любом случае сделает полиция. Мне не нравится, что мы вынуждены избегать полиции.
– Так почему? – настаивала она.
– Почему вы хотите знать? – попытался он уклониться от ответа.
Ему очень хотелось сказать, что он скрывался от демона, что на какое-то краткое мгновение она приобрела форму этого демона, а теперь он хочет дать ей мир. Но в нем слишком много запретов, и они существуют слишком много лет.
Он взял ее за руку.
– Потом, – сказал он, думая, насколько серьезно говорит. – Сейчас не время для долгого рассказа.
– Завтра я буду дома, – сказала она. – Сможете позвонить мне, как только… как только что-нибудь произойдет? В первую же минуту, как будете способны?
– Конечно.
Она улыбнулась, протянула руку и погладила его по щеке.
– Ариведерчи, – сказала она.
Дверь за ней закрылась.
Это было гораздо больше, чем он ожидал, и он не помнил, как спустился по лестнице. И уже проехал мост, когда вернулось сознание мрачности положения.
Еще не было полуночи, но в Беркли было тихо. Кинтайр припарковал свою машину рядом с «фольксвагеном» Ямамуры, обошел дом и прошел к своему коттеджу. Его впустил детектив.
– Где наши друзья? – спросил Кинтайр.
– Гвидо храпит в вашей постели, – ответил Ямамура. – Никогда не видел такого случая нервного истощения. Кстати, фамилия Джонни О’Хирн. Я просмотрел его бумажник. Взял веревку, из которой вы делаете кольца, и запер его в туалете.
Он снял пиджак, под которым оказалась пестрая «гавайка». Трубка Ямамуры стремилась сравниться с Везувием.
– Устали? – спросил он.
– Нет. На самом деле взвинчен.
– Выпейте. Кстати по поводу преступлений. Все, что натворил Гвидо, по ту сторону залива. Полагаю, мы здесь не станем передавать его в руки закона.
– Там всякие глупости, – ответил Кинтайр. – Сомневаюсь, чтобы он когда-нибудь еще коснулся наркотиков. Его достаточно напугали.
– Но Джимми будет болтать.
– Наше слово против его. Мы более респектабельны.
– Вы и ваш Макиавелли! Но да. Проверка у полиции Чикаго – он оттуда, так что это обязательно сделают, – несомненно покажет, что у него досье длиннее руки Кинг Конга. Профессиональный убийца не возникает ниоткуда, он начинает с мелочей и постепенно поднимается на самый верх. – Ямамура покачал головой. – С другой стороны, очень многие приличные люди допускают ошибку и тут же сожалеют об этом. Это заставляет меня подумать о самой концепции нашей пенологии.[37] Поэтому я помогу вам прикрыть Гвидо.
Кинтайр достал бутылку шотландского виски и посмотрел на Ямамуру, приподняв брови. Детектив отрицательно покачал головой. Кинтайр налил себе немного и сел. Ямамура принялся расхаживать.
– У нас мало времени, – сказал Ямамура. – Что скажем копам?
– Возможно, ничего – пока, – медленно ответил Кинтайр.
– Да. Что вы имеете в виду?
– Здесь не используют допрос с пристрастием. О’Хирн им ничего не скажет, и вы это знаете. Им нужно будет связаться с Чикаго, с ФБР, пройти по десятку разных ниточек, и на это уйдет по крайней мере несколько дней. А что тем временем будут делать его приятели?
Ямамура остановился на полушаге.
– Если вы планируете каким-то образом выбить из него правду, забудьте об этом, – холодно сказал он.
– О, нет, – ответил Кинтайр. – Но сможем ли мы удерживать его, не причиняя никаких повреждений, хотя бы двадцать четыре часа?
– Это было бы похищением.
– А что он хотел сделать с Гвидо?
Ямамура посмотрел на сабли на стене.
– Что вы хотите сделать?
– Получить от него информацию быстрей, чем полиция.
– Думаю, мы сможем найти оправдание, – мечтательно сказал Ямамура. – Если не на двадцать четыре часа, то по крайней мере на двенадцать. Это напомнит мои прежние
