Всю ночь она обцеловывала, облизывала его, безвольно позволяющего ей ласкать себя.
Всю ночь она бормотала, словно в горячечном бреду: «Не бросай меня, Шумахер, я от тебя без ума… Его-рий мой, победоносец… Не бросай, я тебе еще пригожусь… Красавчик мой… Сокол…»
Утром он валялся в постели и, палимый одним желанием, чтобы она как можно скорее исчезла, наблюдал, как Сомборская приводит себя в порядок. Несколько минут — и она, красивая, подтянутая, пышущая удовлетворением, наносит последний штрих — расчесывает широким движением летящие белые волосы. И победно смотрит на него через зеркало, и властно кидает, словно приказчику:
— Так, с утра ты, значит, у Соболевского, потом обедаешь у отца с матерью. Потом, может быть, заедешь в свой клуб. Так? Стало быть, жди меня часов в девять.
Словно и не было ночью молящего голоса и прожигающих кожу слезинок…
Увидев что-то в его лице настораживающее, она игриво добавила:
— Приготовься… победоносец, я тебя намерена съесть без остатка! — И, театрально щелкнув зубами, выскочила было из номера, но тут же вернулась назад, замерла у двери, бледная и испуганная.
— Ох, Егор, похоже, попали мы с тобой оба…
— Что случилось? — спросил он и хотел было раскрыть дверь, но она повисла у него на руке.
— Не надо! Там один из соболевских охранников. Ну Аркаша, ну сволочь! Шпионить за мной вздумал! Ну я ему… — И тут же сжалась, потому что в дверь требовательно постучали. — Черт, что делать-то? — шепнула она, глядя на Егора расширившимися глазами. — Это наверняка он!
— Давай в ванную, — приказал Егор. — Сам разберусь…
На пороге стоял высокий, плечистый парень, немного моложе Егора, с хорошо развитыми, как у боксера или каратиста, руками и слегка свернутым набок носом. Он широко улыбнулся, поздоровался, спросил: «Вы Калашников? Меня Иван Кириллович прислал. Я вас охранять буду, пока вы здесь, на родине!»
Вел он себя пристойно: взглядом по номеру не шарил, никуда без спроса не рвался — словом, так, будто никакой Олеси и в помине не было.
— А кто такой Иван Кириллович? — недоумевая, спросил Егор.
— Иван Кириллович? Иван Кириллович Завадский, начальник охраны Аркадия Яковлевича, — также недоумевая, ответил охранник.
— Честно говоря, я ничего об этом не знаю, но раз надо… Кстати, у вас, может, удостоверение какое есть?
Парень охотно полез за удостоверением. Удостоверение было в порядке: Соколов Владимир Петрович, частное охранное предприятие «Гвардия»… место работы — фирма «Югра»…
— Ну что ж, — вздохнул Егор, решив так: сейчас он оденется и уведет отсюда охранника, а Олеся Викторовна тем временем… Но пареньбез всяких подсказок придумал еще лучше:
— Знаете что, Егор Андреич… вы же все равно сейчас к Соболевскому пойдете. Давайте я вас внизу подожду, пока вы тут умываетесь, одеваетесь, завтракаете…
— А как же охрана? — повеселел Егор. — Вдруг меня кто украдет?
— Не должны, — засмеялся охранник. — Тут у нас все схвачено. Ну а уж на улице мы вас подстрахуем.
— Какая я дура! — сказала Олеся, выходя через минуту из ванной. — Это ж надо было так вляпаться! Ну конечно, у него тут на каждом углу соглядатаи!
— Да брось ты. Не психуй. — Егору ситуация начинала нравиться: у него появлялась реальная возможность отделаться от Олеси. — Уйдешь минут через десять после меня, никто ничего не заметит.
Глава 14
ВИЗИТ К МИНОТАВРУ
Вообще-то Егор был зол. На то, что Соболевский вызвал его к себе в воскресенье поутру, он даже родителей повидать не успел; на то, что к нему без его согласия приставили соглядатая — так он мысленно окрестил охранника Володю. Зол, но в то же время и смущен — предстояло встретиться глазами с мужчиной, чья женщина осталась в его спальне…
Вот с этим чувством он и открыл дверь кабинета хозяина «Югры». Его снова, как и в первый раз, поразил огромный кабинет Соболевского. Дорогой стол, роскошный канцелярский прибор на столе, отделанный серебром и золотом. В углу низкий столик, роскошные кресла рядом. Все со вкусом, все стильное.
— Ну здорово, здорово, герой! — Выходя из-за своего могучего стола и идя Егору навстречу, Соболевский уже покровительственно был с ним на «ты». — Оценил, какую важность я твоему… гм… визиту придаю? Выходной не выходной, в любой день готов с тобой встретиться! Как говорил Чапаев, приходи ко мне полночь за полночь… — И как в прошлый раз, предложил: — Что пить будем? Чай, кофе, виски? Заказывай, не стесняйся… — Соболевский оценивающе оглядел гонщика, словно хозяин породистого скакуна, повел взглядом сверху вниз. — Давненько, давненько не виделись. Я уж, если честно, малость подзабыл, какой ты есть. — Он жестом пригласил Егора сесть и сам вальяжно откинулся в кресле с сигаретой в руке. — Какие люди у нас есть! Молодой, красивый, сильный. Честное слово, просто завидую тебе, — веришь? — Олигарх наклонился к столику, положил сигарету в пепельницу. — Ну как, хорошо тебе, правда?
Скорее всего, подразумевалось, что Егор должен благодарить его за все благодеяния: пилотом он его сделал, во Францию послал, благосостояние обеспечил… А если это он на Олесю Викторовну намекает?
— Что вы имеете в виду? — осторожно спросил Егор.
— Ну ты и нахал! — широко улыбнулся магнат. — Что я имею в виду? Да как раз то, что ты во Франции стажируешься у знаменитого тренера, имеешь шикарные перспективы. Что там еще… «Что вы имеете в виду?» — повторил он, копируя Егоровы интонации. — Не будешь же ты отрицать, что жить тебе стало лучше? Жить стало лучше, как говорил один товарищ, жить стало веселей. Верно? — Он не столько даже спрашивал, сколько утверждал.
Вопросы Аркадий Яковлевич задавал, казалось, искренне, видно было, как ему хочется, чтобы все было тип-топ и чтобы Егор подтвердил это своей благодарностью. Но это ожидание благодарности, снисходительное похлопывание по плечу и невольное подчеркивание того, что Егор стоит чего-то лишь потому, что он, олигарх, его поддерживает, — все это невольно стало раздражать Калашникова, хотя вида он старался не показывать.
Ну да, Соболевский спонсор, хозяин, инвестор, хрен на блюде! Он «конюшне» деньги дает! А гонять-то все равно будет он, Егор, а не какой-нибудь там Соболевский!
«А если не ты?., — трезво возразил Егор себе. — Не он, но и не ты? Мало, что ли, кандидатов на твое место?»
Вышколенный секретарь бесшумно внес поднос с двумя чашками кофе и печенюшками в вазочке и исчез за дверью. Соболевский снова заговорил:
— Ну-с, давай рассказывай конкретно, что там у тебя во Франции. Мне Олеся Викторовна начала что-то говорить, да я недослушал, отвлекло что-то. Что там у вас с Берцуллони вышло? Освоил ты технику? Я имею в виду и машины, и сами гонки — спортивные дела, так сказать. Виражи, резина, прохождение трассы, пит-стопы… Как видишь, я тоже времени зря не терял, немного подковался в ваших делах…
