на камеру над прилавком.
– Никак не могу привыкнуть, когда одни и те же люди приходят ко мне под разными аватарами, – расплылся в белозубой улыбке Омар. – Вообще-то, мы тоже можем менять облик, хотя это хлопотно, но стараемся не делать этого. Наша реальность и так слишком зыбка. А камера для безопасности. Если что, она без звука. Но моя половинка иногда заглядывает в нее. Вы благоразумно выбрали тот облик, который не вызовет ее ревность?
– Нет, – рассмеялась Мэг, – мое благоразумие небезгранично.
– Она отдыхает, – помахал рукой в камеру Омар. – Да, нам тоже нужен отдых. Этого медвежонка я вам дарю. Чем еще могу быть полезен?
– Мне нужно поговорить с вами, – сказала Мэг. – Простите, что я без предупреждения. У вас найдется минут тридцать? Я готова заплатить…
– Бог с вами… – замахал руками Омар. – Я не бедствую. К тому же разговаривать за деньги… Это как-то… скучно. Что случилось? Вы нашли Джин?
– Нашла, – сказала Мэг. – Но, кажется, я совершила ошибку.
– Все ошибаются, – вздохнул Омар.
– Мне кажется, что я начала не с той стороны, – призналась Мэг. – Я хочу быть с вами откровенной. Я пишу книгу. О Логосе. О его создателе. И моя встреча с Джин была обусловлена именно этим. Но я поторопилась. Стала задавать те вопросы, которые следует задавать в последнюю очередь. Не начала с главного. Нет, я говорю не о Джин. Я говорю о Жубере. О человеке, который навел меня на Джин. Он растворился. Исчез. Вместе со своим офисом. И до сих пор не появился в прежнем облике. Всего лишь после нескольких моих вопросов. И после того, как я показала ему вашего медвежонка.
– Такое иногда случается, – погрозил пальцем Мэг Омар. – Я, конечно, не знаю этого Жубера, но некоторые привилегии есть не только у сыновей и дочерей Адама и Евы!
– Вы называете себя сыновьями и дочерьми Луиса? – спросила Мэг.
– Нет, – покачал головой Омар. – Мы называем себя братьями и сестрами. Возможно, Луис Сайфер – наш старший брат. Вас ведь не это интересует? Позвольте предположить, что вас беспокоит другое. То, что все мы словно ветви огромной грибницы. Что каждый из НПС, из тех, кто является частью этого мира, а не гостем в нем, – это щупальце демиурга, создавшего виртуальное сущее. И всё, что, к примеру, услышу я, услышит и он. Что слова, вылетающие из моего рта, посланы им, а не мной. Не так ли?
– И это тоже. Но не в первую очередь. Если бы все обстояло так, то это было бы невыносимо скучно.
– Вот! – соединил над собственной головой кисти в крепком рукопожатии Омар. – В десятку! Это главное! Черт возьми, это то, что составляет суть Логоса! Я восхищен вами! Это ключ к Луису Сайферу! Все что угодно, но только не скука! Секунду… Сейчас-сейчас. Вот!
Омар на мгновение скрылся под прилавком, загремел там чем-то, а потом выпрямился и хлопнул по столу донельзя потрепанной книгой Риты «Как управлять реальностью, находясь вне ее».
– Вот, – повторил Омар. – Это ладная книжонка, но она не об этом. Для меня она как лоция, как путеводитель по людям. По этим, уж простите, самодовольным и самодостаточным мыслящим животным, которые на самом деле глубоко несчастны и далеко не самодостаточны! Вы же уловили главное!
– Простите меня, – прижала руку к груди Мэг. – Но эту книгу тоже написала я.
– Святой Создатель… – подтянул к себе табуретку и обессиленно опустился на нее Омар. – Вы Рита?
– И Рита в том числе, – подтвердила Мэг. – Хотите, чтобы на обложке моей второй книги появилась благодарность Омару?
– Омару Си! – воскликнул он. – Даже нет. Омару и Софии Си! Бог мой… Вот ручка. Автограф, автограф! И здесь. На стекле, на витрине. Вот маркер. Имейте в виду, я видел, как расписывается Рита. С ума сойти!
Он дождался, когда Мэг распишется и на книге, и на стекле, убрал маркер, вытащил еще один табурет и предложил его Мэг. Сам сел напротив и подпер голову ладонями.
– Спрашивайте!
– Только не исчезайте, – попросила Мэг. – Меня интересует многое. Прошу вас, будьте откровенны. Как это? Как это – быть НПС? Как это – быть компьютерным персонажем? По сути, программой. Что такое для вас испытывать боль, жажду, голод? Любовь, наконец… Можете ли вы умереть? Что такое старость в вашем представлении? Или ее вовсе нет? Как жить в мире, где все регулируется? Где все под надзором? Или же надзора нет? Мы же вот только говорили о скуке. Что такое для вас осознание себя? Что такое для вас смерть? Что такое для вас люди? Чувствуете ли вы себя равными им? Что вас беспокоит? К чему вы стремитесь? Зачем вы живете?
– Упс, – рассмеялся Омар. – А вы точно по адресу? Здесь лавочка торговца игрушками, а не кафедра философии Сайферского университета. Не вздрагивайте, я даже не знаю, есть ли в Сайфер-Сити университет. Философов, правда, в этом мегаполисе полно. И большинство из них – НПС. Или, как мы сами себя называем, живые.
– Живые, – повторила Мэг.
– Я расскажу вам все, что знаю, – стал серьезным Омар. – Точнее, то, что чувствую. Хотя по уму вам бы надо к мамочке… Есть еще один авторитетный живой в Верхнем городе, его зовут Маркус. Но он… своеобразный тип. Да и добраться до него будет нелегко. Я, во всяком случае, тут ничего не подскажу. Правда, мамочку тоже найти непросто… Но, как говорят, если мамочка нужна, она появляется сама. Хотя пошевелиться будет надо. Ее зовут Конни. Конни Прайд. Я бы поискал ее где-нибудь на Стеклянной набережной. Она любит океан. Это все, что я знаю. Я сам не встречался с ними. Но Логос… дышит этими именами.
– Я думала, что он дышит именем Луиса Сайфера, – рассмеялась Мэг.
– Нет, – ответил Омар. – Луиса Сайфера Логос просто имеет в виду. Что касается людей… Мне их жалко.
Глава пятнадцатая. Разбор полета
Гарри действительно оказался в том же самом месте – на полу собственной прихожей. Схватился за сердце и, лежа на боку, пытался отдышаться. Ощущение, что он продолжает лететь с верхней площадки главного шпиля, не оставляло. В ушах, во всяком случае, по-прежнему свистел ветер. К горлу подступала тошнота.
«Черт меня побери, – подумал Гарри, нервно сглатывая. – Я в самом деле падал с этакой высоты? Или это психологическое воздействие? Обман организма? Вот уж раздолье для суицидников – можно повторять беспрерывно. Но тошнит по-настоящему…»
Он пощупал кобуру, успокоился, что пистолет снова с ним, похлопал себя по карманам, разыскивая телефон, и лишь через пару минут понял,
