— Видео? И что вы так оживленно смотрели? — успокоившись, подшучиваю я, вместе с Алей подходя к телефону, что так и лежит экраном вниз.
Снежана испуганно взмахивает ресницами, резко поднимает его, одним быстрым движением отключает — и прячет в карман.
— Мультики, — пожимает плечами. И улыбается. Неискренне совсем, взволнованно.
— Вадим, разъезжаемся по домам? Время! — отвлекает меня Роман. — Я могу Снежану подбросить, куда скажет.
Моя помощница меняется в лице, с нескрываемой тоской смотрит на нас с Алей, будто вот-вот потеряет нечто важное. Меня напрягает ее нестабильное поведение сегодня — и возникает острое желание выяснить его причины. Поэтому жестом отпускаю Романа.
— Можешь быть свободен, — говорю, не прерывая при этом зрительного контакта со Снежаной. — Я отвезу.
Могу посмотреть, что после этих слов глаза помощницы загораются, а сама она с трудом сдерживает эмоции. Точно как Аля, когда выполнишь ее прихоть.
Снежана окончательно дезориентирует меня, когда в следующую секунду подходит к дочке — и заботливо перевязывает шарф, поправляя его, чтобы малышку не продуло. Будто забывшись, щелкает Алю по носику, а та отзывается хихиканьем. Быстро же они общий язык нашли.
Потеплевшим взглядом Снежана окидывает дочь, а после — поднимает голову. И ее глаза тут же потухают.
— Тогда поехали? — произносит холодно и бесстрастно.
Опять ко мне возвращается необъяснимое чувство, будто я причинил вред помощнице и забыл. Хотя амнезией я вроде не страдаю.
К машине идем молча. Снежана плетется позади, и я ощущаю, как она прожигает взглядом мою спину. Но стоит мне обернуться, как принимает невозмутимый вид. Что-то гложет ее, но я не могу даже предположить, что именно.
Может, по дочери своей соскучилась?
Продолжая размышлять, усаживаю Алю в автокресло, борюсь с ремнями безопасности и заодно с крохотными пальчиками, которые малышка каждый раз норовит сунуть в защелку пятиточечного замка. Начинаю нервничать, как с другой стороны в салон забирается Снежана. Не обронив ни слова, подается ближе и берет дочь за ручки. Придерживает и, думая, что я не замечаю, большими пальцами поглаживает ладошки. Нежно, заботливо, по-матерински.
На меня старается не смотреть — полностью на Але сосредоточена.
— Спасибо, — хрипло проговариваю я, пристегнув малую, и киваю Снежане на переднее сиденье.
— Я тут останусь, — тихо спорит она. — Можно?
Впервые наши взгляды встречаются. Мой настороженный и ее — грустный, молящий.
— Как хочешь, — откашливаюсь и занимаю водительское кресло.
Всю дорогу поглядываю в зеркало заднего вида. Наблюдаю, как Снежана, придвинувшись ближе к Але, не сводит с нее глаз. То касается как бы невзначай, то поправляет шапочку, то просто улыбается в ответ на детский лепет.
***
Снежана опять удивляет меня, когда не спешит покидать машину, хоть мы подъехали к нужному дому. Попутно отмечаю, что помощница назвала новый адрес, будто скрывается. Не трудно догадаться, от кого. Надо бы выяснить, с кем она живет сейчас и в безопасности ли от тирана-мужа. Не знаю, почему, но меня волнует судьба моей подчиненной и ее дочери.
— Все в порядке, Снежана? — не выдержав, сам выхожу, открываю дверь и демонстративно руку ей подаю.
Принимает мою помощь нехотя, кивает будто в замедленной съемке и поднимается. Оглядывается на ерзающую в кресле Алю и вздыхает. Каким-то необъяснимым усилием воли заставляет себя сделать пару шагов к подъезду, но я преграждаю ей путь.
— Ты так внимательна к Алине, — не тороплюсь расставаться. — Она напоминает тебе твою дочь?
— Ты даже не представляешь, насколько, — цедит Снежана. И ощущение, что едва сдерживает эмоции.
— Можем познакомить наших девчонок. Одногодки же, — выдавливаю из себя добрую улыбку, но она разбивается об лед. Да что за черт!
— Обязательно, — чеканит помощница решительно. — Но не сегодня, — вновь взгляд прячет.
— Тя! — зовет из салона Аля.
Снежана вздрагивает, наклоняется и заглядывает в машину, а малышка машет ей ручкой. Привыкла меньше, чем за день. К посторонней женщине. В то время, как на адаптацию к новой няне нам нужна была неделя, а то и больше.
— И тебе пока, маленькая моя, — шепчет помощница, словно оживая, и воздушный поцелуй ей посылает.
Но тут же резко выпрямляется, будто поймана на горячем. Заметно нервничает и теряется. Словно стыдится своего трепетного отношения к чужому ребенку.
В свою очередь, я неожиданно для самого себя принимаю решение.
— Снежана, предлагаю тебе временно перепрофилироваться, — сам удивлен такому повороту. — Сверхурочные я оплачу в двойном размере. Материальный и моральный ущерб, который может нанести тебе моя несносная дочь, будет возмещен, — подшучиваю, чтобы напряжение снизить. Но отклика в Снежане не вижу — она все так же равнодушна ко мне.
— Не понимаю, о чем вы, Вадим, — хмурит брови.
— Снежана, у меня ситуация безвыходная. Я минимум на неделю остаюсь один с Алей. И хотел бы, чтобы ты помогла мне присмотреть за ней, — выпаливаю на одном дыхании.
Понимаю, как глупо это все выглядит со стороны. Но иного выхода у меня действительно нет. Няня на больничном, новую Аля примет не сразу, а у меня куча встреч и совещаний. Не Романа же с дочерью оставлять! Он с детьми так себе справляется — не более чем на пару часов его хватает.
— То есть вы предлагаете мне стать няней для дочери? — округляет глаза, будто я глупость сморозил. — Кхм… То есть для Али?
— На данный момент мне некому больше ее доверить. Помоги нам, — почти прошу.
Некоторое время она смотрит на меня пристально, словно ушам своим не верит. А после, осознав мою просьбу, меняется в лице. Становится мягкой, доброй, совсем как раньше.
— Да-да, конечно, — лихорадочно головой машет.
— Тогда в понедельник с утра водитель привезет тебя к нам домой, — инструктирую ее. — Охрану я предупрежу. График Али тебе оставлю. Ну, а я сам как-нибудь в компании справлюсь.
— Не беспокойтесь, я совмещу. Будем по телефону с вами связываться. В понедельник у вас две встречи до обеда, а потом свободно. Я напомню! — включает «режим помощницы».
— Тогда договорились, — деловито протягиваю ей руку, в которую она неуверенно вкладывает свою ладонь. Сжимаю ее, маленькую и хрупкую.
— Хорошо, — сипло выдает Снежана, а у самой глаза на мокром месте. — Спасибо, — выпаливает внезапно, посылает мне искреннюю улыбку. — До понедельника.
И сбегает, не оглядываясь. Будто боится, что, задержавшись еще хотя бы на секунду, не сможет уйти. А мне почему-то отпускать ее не хочется…
